Воздуха чудовищно не хватает, сочащаяся из мертвых глазниц кровь заливает лицо, попадая в рот и ноздри, когда пытаюсь втянуть хоть немного воздуха, мгновенно оказавшись в кровавом море с гадостным привкусом металла, не понятно, как и почему. Вокруг плавно кружат черепа стайками морских медуз, окружая и затягивая все глубже и глубже ко дну. Когда понимаю, что воздуха не осталось, и возможно, это последние секунды жизни, черепа начинают приглушенно смеяться дружным хором, оскаливая мертвые улыбки. Их смех становится громче и громче, нарастая до предела, становясь невыносимым, разрывая на части голову. Из горла вылетает слабый крик, но не слышно ни звука, все перекрывает чудовищный хохот, а через мгновение я тону, лишенная воздуха.
3
Дрейк с Ларой восхищенно рассматривали красоты странного места, поражаясь тому, что на свете может существовать настолько отличный от пустоши мир, в котором есть зеленая трава, переливающаяся на солнце, снежные холмы, с которых дует морозным холодом, а облака медленно проплывают по небу. Наверняка ночью есть звезды, и светит Луна, озаряя мир серебристым светом. Все то, что им рассказывали в детстве, передавая волшебные истории из поколения в поколение, оказалось правдой. Описания природы, которые они читали в древних бесценных книгах, но никогда не могли полностью представить, не идут в подметки этому чудесному месту.
Как можно словами передать запах свежей травы, легкое касание ветерка или свежесть горного воздуха? Это нужно только почувствовать. Но никто из живущих в Севаре за последнюю тысячу лет не смог бы рассказать каково это, кроме двух людей, стоящих на краю небольшого скального обрыва, вдоль которого тянется вдаль дорожная полоса, теряясь в горах.
— Как же красиво! Никогда не думала, что увижу это собственными глазами, что однажды смогу забраться так далеко, на самый край мира! — с придыханием произносит Лара, смотря вдаль. — Как думаешь, это место было всегда, или появилось вместе с Наланой?
— Не важно. — коротко говорит Дрейк. — Главное, что мир, наконец, оживает, все как писалось в легендах. Может и от пустыни вскоре ничего не останется. — Лара нежно переплела свои пальцы с его, осторожно заглядывая в глаза.
— Если это действительно ОНА, — делает девушка упор на последнее слово, подразумевая Богиню, — вы не сможете быть вместе. Стоит ей все вспомнить, она забудет тебя. А я не забуду, Дрейк, я всегда буду рядом, — нежно говорит она. — Когда все закончится, можем вернуться сюда и остаться навсегда в этом чудесном месте, только мы вдвоем… — ее красивое лицо с выразительными синими глазами плавно приблизилось, намереваясь сорвать с губ мужчины поцелуй, но он осторожно отстранился, выпуская тонкую ладошку. Ему не нравится то, что Лара заговорила об этом сейчас, подтверждая его худшие опасения после того, как состоялся тот разговор с Наланой. В глубине души он понимает, что Лара права, но отчаянно не желает признавать это, теша себя надеждой на возможность счастья Богини и смертного.
— Не стоит, Лара, — тихо говорит он. — Если Налана не захочет быть со мной, то пусть сама об этом скажет. Мы с тобой друзья, пусть все останется, как есть.
— Ты влюбился в нее… — устало и обиженно говорит она, немного отстраняясь. — А как же я? Бросишь меня ради нее, бессмертной Богини?
— Давай не будем об этом Лара, — твердо говорит он. — Я не собираюсь бросать тебя, мы всегда будем…
— Друзьями… — холодно бросает она, намереваясь вернуться к машине, обиженная и расстроенная отказом того, которого любила большую часть сознательной жизни, начиная с раннего детства. Зеленую тишину неожиданно пронзил отчаянный крик, от которого кровь холодеет в жилах. — Что это? — испуганно спрашивает она, подскакивая.
— Налана! — испуганно выкрикивает Дрейк, срываясь с места, и бегом направляясь в сторону, откуда следует душераздирающий крик, попутно выхватывая из-за пояса пистолет. Лара не отстает от него ни на шаг, боясь остаться одной в неизвестном месте, хоть от этого нечеловеческого крика душа ушла в пятки. Человек не может кричать так неистово и пронзительно, срывая голос, доходя до безумия.
Лишь однажды она слышала подобный крик, когда один из ушедших в Город искателей редких древностей вернулся из пустоши спустя два месяца отсутствия, глядя на мир пустыми глазами мертвеца. Каждую ночь он кричал, будя крохотный Невар чудовищными криками, кричал от безумного страха, приходящего ночью в темноте, и никто не мог остановить этот крик, как ни старался. Тот искатель не произносил больше не слова, сидя целыми днями на крыльце застывшей статуей и вглядываясь в одному ему ведомую пустоту. Двадцать пять долгих ночей он изводил Невар, пока Боги не призвали его к себе в чудесный мир гармонии и блаженства. Двадцать пять долгих ночей она помогала его убитому горем сыну успокаивать отца, напевая старинную, древнюю как мир мелодию, слова которой утеряны в веках. А когда его отец скончался, принеся Невару долгожданное облегчение, убитый горем юноша обещал жениться на ней, рыдая в ее объятиях. Это было долгих десять лет назад…