Лара привычно развалилась на заднем сидение, поджав под себя ноги, и быстро засопела. Дрейк не спешил откидывать назад кресло, продолжая задумчиво вглядываться в темноту. Я же, сделав вид, что сплю, погрузилась в тревожные мысли, пытаясь прогнать настойчивый страх неизвестности, переходящий в панику. Отчего-то, идя по бескрайней пустыне долгие жаркие дни, не было страха смерти, свыклась даже с жаждой и голодом, живя одним днем, в душе надеясь на лучшее. Были мысли, что пустыня бесконечна, что буду идти от пещеры к пещере, пока однажды не сварюсь раком на жаре. Фабрика Душ, Люцион, прошлая жизнь отошли на второй план, стали настолько незначительными, что воспоминания о них приходили редко, а загадочный Город казался таинственным и далеким.
Но теперь все изменилось. Когда долгожданная цель, ради которой пришлось претерпеть столько страданий и мучений, натерпеться животного страха, находится так близко, на расстоянии вытянутой руки, то потерять ее было бы настоящим преступлением. Столько тайн, столько скрытых секретов таит в себе этот дикий мир, которые я обязана узнать, отгадать главную загадку, что же случилось с Севаром тысячу лет назад, действительно ли я та, за кого они меня принимают, или это игры больного воображения? Ведь писатели часто живут в собственном мире, иногда полностью игнорируя реальность, уходя с головой в вымышленную историю.… Но, судя по тому, как отчаянно бурчит голодный живот и раскалывается уставшая голова, это самая настоящая реальность. Так, смогу ли я вынести это еще раз, вновь пройти турне по бесконечному кругу Ада? Отчаянно боюсь не успеть, боюсь не суметь, не справиться или, еще хуже, оказаться не той, истинной… обычным человеком, которому всего лишь чертовски везет. Но еще больше я боюсь того, что будет утром, и хочется, чтобы ночь не кончалась.
6
Приветливое утреннее солнышко встретило нас на удивление мягким светом, нежно пробуждая ото сна. В голодном животе по прежнему урчало, поэтому перекусив на скорую руку холодным мясом, запивая его чистой, набранной вчера водой, мы сложили остатки провизии в самодельные кульки из курток. Благо погода оказалась теплая, а ноши легкими, что можно отнести скорее к недостатку. Все действо происходило в полном молчании, за исключением сжатых сухих фраз. В воздухе так и чувствовалось напряжение, ведь каждый знает, что ожидает впереди, но повторения вчерашнего разговора никому не хотелось. Слишком много было выплеснуто эмоций, слишком много вскрыто больных ран, до сих пор кровоточащих, поэтому в данной ситуации молчание— лучшая тактика, которую можно избрать.
Проверив машину в последний раз и убедившись, что в ней не осталось ничего ценного, что могло бы пригодиться, в последний раз прохлопываю карманы, чтобы удостовериться, что ничего не забыто. Старая зажигалка, выкидной нож с острым лезвием, несколько пачек сигарет и письма, что оставлял для меня Люцион в самом начале пути. Не знаю, отчего храню их, но с ними чувствую себя гораздо спокойнее.
Каждый взял по импровизированной сумке провизии и воды, закинув на плечи, и мы отправились в путь. Дрейк, как истинный джентльмен, пытался отобрать ношу у нас с Ларой, аргументируя тем, что не женское дело таскать тяжести, но в этом вопросе мы впервые оказались солидарны, гордо сообщив, что три банки консервов не настолько тяжелы для наших хрупких плечиков.
Бросив прощальный взгляд на любимый «Феррари» ало-кровавого цвета, неизвестно как попавший в этот странный мир с дикими законами, привычно ставлю машину на сигнализацию, мысленно прощаясь с автомобилем.
«Прощай, машинка, может, однажды встретимся», — все- таки, я сильно люблю этот автомобиль, поэтому оставлять его в пустыне рядом с горами все равно, что отрывать кусочек собственной души. К счастью или сожалению, я принадлежу к людям, которые сильно привязываются к вещам, в прошлой жизни не могла выбросить даже треснутую чашку до тех пор, пока она сама не развалится на части.
Поэтому бросив последний взгляд на одинокую кровавую точку на фоне бесконечных песков и увивающейся вдаль ленты дороги, я быстро зашагала вперед, не оборачиваясь. Внутренний голос подсказывал, что обернувшись, я пропаду, останусь навсегда в этой пустыне, застрявшей между жизнью и смертью, если хоть раз посмотрю на автомобиль, олицетворяющий символ прошлого, утону в болоте воспоминаний.
Невольно ускорив шаг, двигаюсь только вперед, не оборачиваясь. Однажды, воспоминания о красной фурии, рассекающей пустые пригородные трассы, станут всего лишь сном, сказкой, в которую превратилась прошлая жизнь, кажущаяся теперь фантастическим романом, но пока их сети сильны, нужно не позволить захватить себя, не позволить сделать шаг назад. Как бы притягательна не казалась машина, в душе я понимаю, пусть и сквозь кровоточащую рану, что нужно двигаться дальше, без оглядки, мы как бы ни было больно. Впереди ждет настоящее и будущее, а прошлое должно оставаться прошлым.