— Никак не возьму в толк, отчего тогда на календаре две тысяче семьсот шестой год, если Севару больше десяти тысяч лет? — задумчиво протягиваю я, возвращаясь к усевшимся за протертый от пыли стол друзьям. — Не мог же он провисеть здесь с того года, больше восьми тысяч лет? Это же абсурд!
— А с чего ты решила, что это именно календарь? — вопросительно приподнимает темную бровь Дрейк. — Это может быть датой, или временем…
— Или кодом от замка… — протягиваю я.
— Кажется, мы собирались поесть, а не обсуждать странные цифры, — отрывает от раздумий Ларин голос. — Дрейк, притащи те банки, посмотрим, пригодна ли фасоль, а то надоело одно мясо.
Фасоль оказалась на удивление вкусной и даже не испорченной, не смотря на то, что на банке не было ни единой цифры. На этом везение не закончилось. Найдя на кухне старую кастрюлю, вывалили в нее мясо и фасоль, предварительно помыв. Повезло еще и в том, что в кафе оказались электричество и вода в кране, чего никак не ожидаешь, направляясь в мертвый город. К тому же, работала электрическая плита, и не пришлось разводить костер. Впервые за долгое время я почувствовала себя настоящим белым человеком, еще раз убеждаясь, как же на самом деле мало надо для счастья, и что можно радоваться привычным вещам, как волшебному чуду.
Для Дрейка с Ларой все эти чудеса современной техники были в новинку и поначалу сильно пугали, поэтому за приготовление ужина взялась сама. Как восторженные маленькие дети в цирке, они с интересом и опаской наблюдали, как из крана течет вода, и как без огня готовится рагу, размеренно побулькивая. Это выглядит одновременно трогательно и забавно. Чувствую себя этакой няней маленьких деток, которым приходится объяснять простые истины.
К счастью моих слабых познаний в технике и устройстве водопровода на это хватило, к тому же Дрейк оказался способным учеником, быстро схватывающим информацию на лету. Сложнее пришлось с Ларой, до ужаса испугавшейся гула при смыве унитаза. Девушка решила, что это жертвенный алтарь Богам, правда, как «дары» попадают к ним, она объяснить не смогла, и мне потребовалось немало усилий объяснить истинное предназначение фаянсового друга.
В итоге к еде мы приступили только через час, рассевшись все за тем же столиком. Уплетая за обе щеки коричневатую кашицу, похожую на те самые «дары», в голове в очередной раз пронеслась мысль о том, как же сильно изменилась моя жизнь после попадания в Севар. Чтобы ощутить истинную ценность жизни, нужно отнять у человека все— проверено на собственной шкуре. Дело пошло еще веселее, когда Дрейк нашел в баре две полные бутылки хорошего виски, и ранний ужин превратился в настоящий пир.
Разлив янтарный напиток по бокалам, найденным на той же кухне, произнеся пару тостов и выпив пару стаканов, я поняла, что сегодня мы это кафе не покинем, вплоть до следующего утра. Впервые за долгие дни я по- настоящему расслабилась, отключая голову, а вместе с ней страхи и сомнения, почувствовав себя в уютном кругу друзей. И не важно, что за окном разрушенный древний Город мира на краю Вселенной, не важно, что из еды только мясо и фасоль. Этот вечер я не променяла бы ни на один из фуршетов.
Лара отключилась после пятой порции виски, когда половина первой бутылки была распита, вольготно устроившись на диванчике в конце зала, едва сумев стряхнуть с него пыль. Видно, что крепкий алкоголь ей в новинку, вот быстро и вырубилась, оставляя нас с Дрейком наедине.
— А в Неваре есть виски? — спрашиваю я, поддерживая разговор ни о чем. Говорить о чем-то более глобальном не то настроение.
— Иногда искатели приносят из городов, но стоит он очень дорого. Обычно пьем пиво или эль. Есть спиртовые настойки на травах, но их мы используем только для лечения. В последние лет тридцать с урожаем пшеницы было туго, впрочем, как и с остальным, поэтому… — грустно отводит он глаза. — Алкоголь я пью второй раз в жизни, — усмехается он, переводя тему.
— Могу я спросить, Дрейк. — кивком головы он показывает согласие. — Ты не жалеешь, что поехал со мной? Бросил все, семью, друзей, дом, и отправился к запретному Городу с приходящей, которую знаешь от силы пару дней?
— Нечего было бросать… — говорит он, передернув плечами и делая большой глоток. — Семьи у меня нет, мать умерла, когда мне было семь, а в пятнадцать отец отправился в Город, близких друзей у меня не было, кроме Лары, я всегда был один. А дом слишком размытое понятие, это не просто крыша и стены, это место, где живет твое сердце. — проникновенно посмотрел он на меня своими удивительными голубыми глазами.
— Жаль твоего отца. — тихо говорю я. — Он был искателем?
— Приключений на задницу! — усмехается Дрейк. — Собрал отряд смельчаков, которые не побоялись отправиться в Город. Только он искал не древние ценности, он искал Богиню. Перед отъездом он поделился, только со мной, что ему приснился сон, знамение, приснилась прекрасная девушка неземной красоты с золотыми волосами и глазами цвета неба, в которых отражаются облака, заточенная в Башне. И что пока она там, Севару не будет жизни, одна лишь смерть. Сказал, что сразу понял, будто это она! — еще раз отпивает он. — Не знаю, как он уломал тех парней, но с ним ушло пятеро. А вернулся только он, но уже без души, смотря на мир пустыми глазами. Он умер через месяц.