Неужели я боюсь всего лишь огненной геенны и телесных страданий?! Вечного огня и дьявола с вилами, тыкающего под зад? Нет, я знаю боль, и знаю, как ее приручить, проходила через это и никому не пожелаю.… Но то, что сейчас, не вписывается в собственные каноны добра и зла. Происходящее за дверью собственной гостиной не желает укладываться в голове! Их слова раздирают душу на части. Разве эти слова могут быть правдивы? Не верится. … Хочу закричать, но не могу, словно чья-то рука перекрыла кислород. И только Голос, маячок среди беспросветной тьмы, лучик надежды, вещающий с далекого маяка, помогает взять себя в руки. Остается только слушать покрытый тайной разговор лучших друзей, что я и делаю.
7
Темный полумрак тусклых светильников освещает довольно просторную гостиную, в которой расположились трое людей, чьи темные длинные тени распластались на стенах и мебели слугами ночи, нависая над присутствующими подобно дьявольским палачам. Время давно перевалило за полночь, погрузив дом в мертвецкую тишину. Сейчас лучшее время для подобного разговора, тем более, пока свежи воспоминания, чтобы не упустить ни малейшей, даже самой незначительной детали.
Три шпиона, три стражника, три друга или врага, кто они друг другу? Пожалуй, сами не смогут ответить. Слишком много утекло воды за долгие годы, слишком многое поменялось в однажды выстроенных воздушных замках, перемалывая чувства и эмоции Вселенской мясорубкой. Прошлое давно превратилось в пепел, бывшие радости и обиды давно забыты, вмурованные в стены некрополя древности. У них давно нет ни прошлого, ни будущего, остался только один бесконечный момент вечного колеса жизни, ни на секунду не прекращающего бег. Теперь у них только одна цель- сохранение призрачной иллюзии шаткого мира, начинающего рассыпаться как карточный домик на ветру. Отныне нет права на ошибку, поражение приравнивается к смерти.
— Черт! Черт! Черт! Проклятье! — Грегори быстрыми шагами нарезает круги вокруг стоящих в центре комнаты кожаных диванов, ставших еще темнее с наступлением ночи. Плотно задернутые тяжелые сиреневые шторы прекрасно сочетаются с цвета нежного шоколада стенами с тонкими вкраплениями золотого цвета, на полу распластался шкурой дикого зверя мягкий ковер с густым плотным ворсом. У Наланы хороший вкус, комната сосредоточие покоя и уюта, в меру броская и насыщенная, но эти плотные темные цвета вместе создают ощущение запертой клетки тюремной камеры, пусть и очень комфортабельной. Грег напоминает себе дикого зверя с подступающей ко рту пеной, ищущего недостижимый выход. — Что теперь делать? Что делать? — прижав пальцы к вискам, медленно говорит он.
— Для начала сесть и успокоиться, — размеренно протягивает Эльвира, позвякивая ледяными кубиками в практически пустом бокале… — Прекрати мельтешить, у меня уже рябь на глазах. Еще немного и ужин назад полезет прямиком на Налин ковер, — она старается немного разрядить тяжелую обстановку коротким смешком.
— Вижу, тебе весело… — фыркает он, немного сморщившись. — Конечно, такая трагедия, если утром обнаружится пятно!
— Если ты не забыл, то сейчас мы должны мирно дремать в кроватках, видя седьмой сон, а не накачиваться хозяйским вискарем. — примирительно говорит она, стараясь успокоить нервы друга, отвлекая от негативных мыслей.
— Эл, не переживай так! Они могут это позволить. На прошлый Новый год я привез Нале три огромных бутыля чистого, американского, настоящего! — выразительно говорит он, наливая почти полный бокал. — В этом году привезу четыре. К тому же никто не запрещал ходить по дому! — немного манерно отвечает он, закатывая глаза. Пока напоминает обычную дружескую беседу, нервозную и странную, но вполне миролюбивую. Интересное начинается дальше. — Даже если нас застанут, неужели может случиться что-то страшное?
— Дело не в этом, Грег. — встает Эльвира с насиженного места, подходя к окну, чуть приоткрывая плотные шторы, впуская в полутьму клочок звездного неба, освещенный лунным светом. — Ты на взводе… — тяжело вздыхает она. — Нужно принять ситуацию как данность, а не строить из этого трагедию. — сказала, посмотрев на далекие звезды, приоткрыв форточку, впуская свежий морозны воздух.
— За такое мы попадем в Ад, Эльвира! Как мне не быть на взводе! — наигранно смеется он, хотя в душе клокочет стая разъяренных фурий. — Этому нет прощения ни на одном уровне Фабрики… — подойдя вплотную к ней, прижавшись грудью к высокой тонкой спине, едва уловимо шепчет Грегори, положив голову на плечо подруги. — Мы станем эхом, солью в океане, порывом ветра.… И это, если повезет…