Внезапно дверь в конце комнаты осторожно открывается, пропуская внутрь темный силуэт. Узнаю в нем тень, сидевшую рядом в короткие пробуждения, видимо это она ухаживала за мной все это время. Тень постояла немного возле двери в нерешительности, видимо, оглядывая меня. Оценив состояние, она собралась уходить, но я успела окликнуть тихим болезненным стоном.
— Постой… — почти шепотом произнесла я. Тень медленно развернулась, выходя на свет и подходя ко мне, оказавшись в полумраке вовсе не тенью, а невысокой молодой девушкой с длинными черными волосами. Она с нескрываемым интересом посмотрела на меня, осторожно присаживаясь на стул рядом. В движениях сквозит какая-то скованность, неуверенность, чувствуется, что она опасается загадочной пришелицы. — Это ты ухаживала за мной? — отчего-то задаю вопрос, на который интуитивно знаю ответ, но нужно же как-то начать разговор, а голова сейчас с трудом может выдавать логичные фразы. Та коротко кивнула в ответ. — Спасибо, — с улыбкой говорю я. Как тебя зовут?
— Лара, — мелодично отвечает девушка, внимательно оглядывая меня.
— А я… — она не дала договорить, неожиданно резко перебив.
— Я знаю, кто ты, — отрывисто говорит она. — Раны у тебя серьезные, но скоро заживут. Больше всего пострадала нога, если до конца жизни будешь хромать, считай, тебе крупно повезло. Не каждый может выжить после встречи с кановарами, тем более уйти целым, — монотонно говорит она, не давая вставить ни слова, выстраивая вокруг себя невидимый барьер отрешенности. Медленно поднявшись, она подходит к окну, отдергивая плотные грязного цвета шторы, пропуская внутрь солнечный свет. Я невольно зажмурилась от ярких лучей, но Лара не обратила на это внимание, продолжая равнодушно бубнить. — Если тебе интересно, ты спала почти трое суток, изредка приходя в себя. Жар удалось сбить, но не уверена, что яд полностью вышел из организма. Продержишься еще какое-то время- будешь жить.
— Лара, это Город? Я добралась? — нарушаю ее монотонную речь, успев устать от бесстрастного тона. Она вскакивает настолько резко, словно ошпаренная кипятком, заставив опешить и невольно отшатнуться. Я уставилась на нее расширившимися глазами, не понимая, что же так могло напугать ее в двух коротких фразах.
— Есть тебе сегодня не желательно, оставлю только воду. А теперь извини, мне пора, — бросает она, направляясь к двери.
— Лара, постой! — вскрикнула я, не зная, откуда взялись силы. — Ответь хоть на один вопрос! — Она застыла в дверях, не глядя в мою сторону, и очень медленно, практически по слогам произнесла.
— Если хочешь выжить, лучше не говори о Городе, возможно, тебя пощадят. Там сплошное зло, — сказав это, она удалилась, осторожно прикрыв за собой дверь, оставив меня в полном одиночестве наедине с сотней вопросов.
— Если тут все такие разговорчивые, сойду с ума от скуки. — с горькой усмешкой говорю себе, разбавляя гнетущую тишину. Пока ясно одно— это не Город, возможно, глухое поселение отшельников, скрытых от цивилизации в непроходимой пустыне. Не могу знать этого наверняка, но внезапно обострившееся шестое чувство подсказывает, что процентов на семьдесят догадки верны.
Пока в мозгу хороводом копошатся мысли, глаза изучающе рассматривают комнату. Деревянная коробка из грубых неотесанных досок довольно просторного помещения. Хотя, так может казаться из-за практически полного отсутствия мебели, кроме узкой кровати, колченогого стула и огромного уродливого шкафа-монстра, который наверняка выбрал бы в качестве жилья Буггимен. Рядом с кроватью уродливое подобие тумбы, на которой, к удивлению, чистый, хоть и потрепанный временем, возвышается графин с водой.
С трудом справляясь левой рукой, наливаю немного прозрачной жидкости в стакан, жадно выпивая, чувствуя, как влага приятно увлажняет пересохшее горло. Заметно полегчало, а полежав еще несколько минут, понимаю, что силы понемногу возвращаются в тело, как прорвавшая бобровую плотину река.
Сна ни в одном глазу, а делать решительно нечего. От изучения зазубрин потолка начинает рябить в глазах, да и вид деревянных досок начинает тяготить, как плохое кино, досматриваешь до конца, потому как надеешься хоть на что-то интересное, а в результате зря потраченное время. Здесь же бесконечно тянущееся мгновение липкой лентой, хуже может быть только бессонница.