А н д р е й. Где они, твои сигары? Тащи.
Т а м а р а (вынимает коробку из сумки). Угощайтесь, сэр.
А н д р е й (закурил, закашлялся). Тебя как звать?
Т а м а р а. Тамара я. А ты — Андрей. Я тебя в штабе видела. Я там окна мыла. (Кивнула в сторону Лифанова.) Ты со своим лейтенантом приходил. Он тебя Андрюшкой называл… я слышала.
А н д р е й. В Найдорфе, что ли?
Т а м а р а. Там. А ты давно воюешь?
А н д р е й. Третий год.
Т а м а р а (удивленно). Третий год? Сколько же тебе лет?
А н д р е й. Хватает.
Т а м а р а. Ты в разведке, да?
А н д р е й. Нет. В оркестре.
Т а м а р а (недоверчиво). Правда?
А н д р е й. Правда. На барабане играю.
Т а м а р а. На барабане? А медаль за что?
А н д р е й. У нас в оркестре так заведено: полтонны пшенки умял — получай медаль.
Т а м а р а. Ладно врать-то.
А н д р е й. Точно тебе говорю. Тонну съел — орден.
Т а м а р а. Ну, а по правде?
А н д р е й. По правде? Сказал бы, да не люблю хвастать.
Т а м а р а. А ты не хвастай. Скажи.
А н д р е й. Ладно, скажу. Только между нами. Договорились?
Т а м а р а. Ну?
А н д р е й. Про «катюшу» слыхала?
Т а м а р а. А как же!
А н д р е й. Кто изобрел, знаешь?
Т а м а р а. Нет.
А н д р е й (скромно). Я.
Т а м а р а (рассмеялась). А я-то уши развесила!
А н д р е й. Говорю тебе — за кашу медаль. За пшенную. А я тебя тоже… тогда… заметил. Писарь сказал, что ты у бауэра работала.
Т а м а р а. Работала. Нас когда привезли, меня сначала на завод отправили. Подземный. Снаряды там делали. Задыхались без воздуха… В госпиталь я попала. Подлечили немного, в лагерь посадили, а оттуда меня этот бауэр к себе взял. За скотиной ходить. Хаазе его фамилия. По-русски заяц. А как наши пришли, я сначала при штабе была, а потом меня Вера Алексеевна сюда взяла санитаркой, заодно и подлечить немного.
А н д р е й. Досталось тебе.
Т а м а р а. Выжила — и то хорошо, своих дождалась.
А н д р е й. Война кончится, куда поедешь?
Т а м а р а. В Брянск. Может, кого найду. Маму или тетю Надю… если живы.
А н д р е й. А у меня никого не осталось. Вот только лейтенант. Зовет к нему ехать в Воронеж.
Т а м а р а. Ты сколько классов кончил?
А н д р е й. Пять… почти. А ты?
Т а м а р а. Тоже пять. Вот смешно-то будет! Приду в шестой класс взрослая, а там девчонки маленькие… Стыдно.
А н д р е й. Лейтенант говорил, для взрослых вечерние школы будут.
Т а м а р а. Да? А я и не знала. Ты игрушки любишь?
А н д р е й. Вырос я из этого возраста.
Т а м а р а (протягивает портсигар Андрею). Открой его. Открой, открой, не бойся.
Андрей открывает портсигар, слышится повторяемая несколько раз мелодия старинной немецкой песенки.
А н д р е й. Хитро… Вот бы посмотреть, как там все устроено.
Т а м а р а (отнимая портсигар). Не дам. Поломаешь.
А н д р е й. Я только крышку отвинчу.
Т а м а р а. Не дам.
А н д р е й. Ну-ка, заведи еще раз.
Тамара заводит механизм, снова приоткрывается портсигар, опять звучит мелодия.
Если я тебя попрошу… сделаешь?
Т а м а р а. Сделаю.
А н д р е й. Пригляди за моим лейтенантом. А мне… идти надо.
Т а м а р а. Куда?
А н д р е й. В свою часть. Воевать.
Т а м а р а. Не выйдет. Вера Алексеевна приказала старшине, чтобы тебя отсюда не выпускали.
А н д р е й. Приказала? А мне надо. Все равно уйду.
Т а м а р а. У дверей Марченко стоит, мимо него не проскочишь.
А н д р е й. Через окно вылезу.
Т а м а р а. На окнах решетки.
А н д р е й. Черный ход есть.
Т а м а р а. Черный ход досками заколотили.
А н д р е й. Все равно уйду. А ты молчи. Ты меня не видела, ничего не знаешь. Как лейтенант очнется, скажешь ему, что у Андрея, дескать, все в порядке, он тут где-то, пусть не беспокоится.
Т а м а р а. Не уходи, Андрюша. Война кончается. Что они там, не обойдутся без тебя?
А н д р е й. Они обойдутся. А мне — надо. Володька хотел сам до рейхстага дойти, фамилию свою написать… А его, видишь, как ударило. Вот и надо… за него расписаться.
Т а м а р а. А если… убьют… в последнюю минуту?
А н д р е й. Не убьют. Я один из всей семьи остался. Не могут меня убить. Не бойся, я вернусь. Приду. Обязательно. Ты жди меня. Жди. Поняла?
Т а м а р а. Поняла.
А н д р е й. Если не жалко, дай пару сигар на дорогу.