Левый зубец, кстати, вообще словно в стороне стоит от двух других. Корона какая-то ассиметричная, но при этом ― правильная.
Красиво. Странно. Притягивает взгляд. Хочется смотреть и смотреть, изучая каждую деталь. И я бы радовался, если бы понимал, откуда она взялась.
Поэтому, не отводя взгляда, беру телефону и набираю Игорёху.
― Почему корона?
Это первый вопрос, после которого он давится очередным ехидным замечанием.
Потому что потом ― странная, какая-то сломанная тишина. Кажется, её можно потрогать пальцами.
― В смысле? ― осторожно уточняет Игорь. ― Тебе не нравится?
― Нет, нравится, но откуда она взялась?
Красный, синий и жёлтый мягко поблескивают в вечернем свете, не дают думать о чем-то другом.
Снова тишина. Потом что-то падает. Надеюсь, не Игорь. Судя по глухому тявканью и женскому голосу ― это на улице.
― Брат, не пугай меня, ― наконец-то произносит он. ― Или ты писал мне ТЗ пьяным?
ТЗ, ТЗ… Сленг, прочно вошедший в жизнь всех, кто делает что-то на заказ. «Техническое задание на иллюстрацию» звучит как-то громоздко, поэтому, дань спешке окружающего мира, сокращается до двух букв.
Судорожно вспоминаю, что там написано. Склеп был, герой тоже, кнут… Но короны точно не было.
Моё молчание Игорёху явно настораживает.
― Антон? ― Его голос странно звучит. ― Всё в порядке?
― Кажется, я заработался, ― бормочу под нос, параллельно пытаясь найти в почте письмо, отправленное ему.
Расцвеченный рекламой и списками писем экран скалится сине-белым ртом.
Нет письма. Нет.
Не теряюсь, тут же переключаюсь на телеграм. Мог туда кинуть файл, бывает, что изменяю своему занудному распорядку и скидываю материалы художнику в мессенджер. Кручу колесико, как ненормальный. В какой-то момент даже начинает болеть палец.
― Скинь номер карты, ― говорю Игорю, ― переведу деньги.
― Антон, ты…
― Всё нормально, я просто переработал. Ой, чайник! Я тебе напишу!
Он не успевает ничего сказать, как я сбрасываю связь. Разумеется, чайник ― лишь отмазка. Просто понимать, что человек ждёт от тебя ответа, но ты не можешь его дать…
Я давно научился держать себя в руках. Прежде чем налетать на собеседника с криком, что он сделал что-то не так, стараюсь перепроверить: а сам-то я нигде не ошибся?
Чем больше я прокручиваю переписку, тем большее понимаю: происходит какая-то чертовщина. Нигде нет этого проклятого ТЗ. Только обсуждение, что…
Шут: там должна быть корона, с тремя камнями. Я тебе скинул референсы.
Игорь: окей, друже, будет тебе корона. Хоть с четырьмя.
Я сглатываю.
Говорил. Я говорил ему про корону.
Откидываюсь на спинку. Тело окутывает какая-то мерзкая слабость. В голову лезут всякие мысли, почти все ― нехорошие.
У меня начались проблемы? Почему я ничего не помню?
Настолько заработался? Или и правда что-то происходит с мозгом?
Перед мысленным взором появляется лицо Ярасланова, который смотрит с мягким укором. Что ж вы, господин Шуткач, вытворяете? Вон моих персонажей как убивают… ваши.
Запускаю пальцы в волосы. В голове пусто. Сейчас бы услышал мой редактор Ян, с которым тоже познакомились на Автор.Тудей, ― неприлично бы хохотнул: «В этой голове частенько пусто, ты не замечал?»
Я шумно выдыхаю. Снова смотрю на обложку.
Может, всё не так плохо, а я себя накрутил до идиотизма? Бывает же, что что-то забываешь. Это естественно, мозг не может хранить всю информацию.
Временами даже напишешь сцену, а потом вспоминаешь, что хотел сделать всё иначе.
― Надо прогуляться, ― произношу вслух, словно пытаясь прорвать тишину, липкую и вязкую, отвратительно сковывающую по рукам и ногам.
Кот озадаченно моргает жёлтыми глазами, глядя, как я натягиваю уличные джинсы, накидываю куртку, засовываю в карман наушники. Ничто не прочищает голову, как музыка, которая отрезает тебя от окружающего мира. Музыка и возможность побыть наедине с собой. И неважно, что рядом люди.