Вдоль позвоночника проносится горячая волна, тело прошивает током и свистящими искрами, вышибая всё на свете.
Ярасланов уходит, а я так и сижу, не в силах пошевелиться. Потому что ощущение, что рядом вспыхнуло солнце, ударило косыми лучами, напоило всё тело жутким жаром и взорвалось, разнеся всё на метры вокруг.
Я медленно опускаю глаза, смотрю на продолговатую тарелку с запеченной рыбой. Золотистая шкурка, грибы, зелень, будто маленькая лужайка. Тонкая линия сметаны, которая закручивается вдоль спинки форели. И запах такой, что хочется сразу всё проглотить.
Моргаю, пытаюсь прогнать свет, который неожиданно застлал глаза. Что за ерунда? Вроде бы в момент, когда Ярасланов сказал про форель, я на солнце не смотрел. И тут же становится не по себе, когда снова проживаю миг, в который он ко мне склонился.
Машинально беру вилку. Какая дурацкая реакция на психов.
Есть хочется чудовищно. Кажется, аппетит долгое время позволял себе на разгуливаться, однако сейчас сорвался с цепи. И черт с ним, с Яраслановым, пусть просто идет куда хочет. Даже не буду ругаться, что он сделал этот заказ. Выглядит и правда здорово. Поэтому не стоит терять время.
На вкус оказывается ещё лучше. Пусть изначально я не планировал пробовать никакой форели, но она и правда восхитительна. Как и травяной чай, который официант принес следом.
Поэтому всё улетает очень быстро. И через некоторое время я уже готов, как сытый кот, довольно щуриться и смотреть на шпили костела, пронзающие синее небо. А жизнь-то налаживается. И уголки губ сами тянутся в довольной улыбке. Что ж, если эта поездка будет с такими приятностями и приключениями, то ничего не имею против. Главное обойтись без того, что заставит напрягаться и нервничать. В последние несколько дней происходили весьма странные события, которые заставили себя чувствовать очень некомфортно.
― Счет, пожалуйста, ― прошу я, едва официант пробегает мимо.
― Заказ оплатили, ― охотно отвечает он.
Улыбка пропадает с моих губ.
Это уже совсем ни в какие рамки! Если в следующий раз встречу его, просто сгребу за шкирку и предупрежу, что хватит за мной ходить. О рукоприкладстве не хотелось бы думать, но, кажется, придется пояснять именно так.
Бросаю взгляд через плечо и вижу приближающегося Игоря. Он сияет, как начищенный медный таз. Ага, значит, всё прошло удачно. Мне бы так. И тут же внутренний голос возражает, что грех жаловаться ― форель была прекрасна.
― Ну что, готов? ― спрашивает Игорь, оказавшись рядом. ― О, а ты тут времени не терял, такое пробо…
― Мне не дали особо расслабиться, ― замечаю я.
Он приподнимает бровь:
― Антон, ты вообще о чем? Что тут потреблял, пока я в поте лица своего работал?
Я вздыхаю, беру вещи и коротко говорю:
― Пошли, по дороге расскажу.
Игорь живет в старом трёхэтажном доме, что прячется в сплетении маленьких улочек, на которых очень легко заплутать, особенно если ты тут раньше ничего не видел. Когда я впервые к нему приехал (он не смог встретить), то блукал тут добрых сорок минут. Потому что ты идешь прямо по улице, а потом надо свернуть. Сворачиваешь и… оказываешься не там, где надо. Сначала крутишь карту. Потом добиваешься истины от гугл-мэпс. Потом сдаешься и обращаешься к местным с просьбой подсказать верный путь. И начинается самое интересное, потому что тот, кого ты спросил, задумчиво смотрит на карту и тянет: «Ну это точно где-то рядом».
И подзывает другого, кто проходит мимо вас. Спрашивает и показывает карту. Тот задумывается.
В итоге возле тебя организовывается толпа местных, которые говорят на разных языках и показывают в разные стороны. Уже не рад, что решил попросить помощи, потому что запутался окончательно. Благодаришь всех и идёшь в относительно верном направлении. Ну как относительно… интуитивно. Снова плутаешь, но вот уже оказываешься возле нужной двери с кодовым замком. Набираешь товарища, но тот не берет трубку, как назло.
И тут сверху раздается хриплый старческий голос, в котором звучат все шорохи проезжающих машин, журчание горячего кофе, наливающегося в чашку и шепот камней и кашель заядлого курильщика:
― Стучите громче, там спускаются.
Поднимаешь голову ― и видишь каменный балкон, на котором расположилась старушка в сине-коричневом вязаном жилете. Ей, наверное, за восемьдесят. Но рука, что держит сигарету, тверда и уверена.
Успеваешь только поблагодарить, потому что в этот момент дверь открывается, и на пороге появляется Игорь.
…В этот раз всё проходит без приключений. Кирилловна, она же пани Ирина, снова сидит на балконе и курит. Возле её ног трутся и урчат две черепаховых кошки. Она поднимает руку в приветствии, я улыбаюсь: