Вишни у нас тоже есть, они в каждой бутылке. Но пока до них далеко.
Дан берет свой стаканчик, смотрит на него.
― Ну что, Создатель, выпьем за знакомство и прочее?
― А что у нас прочее? ― интересуюсь я и беру свой, касаюсь его бумажным боком стакана Дана.
В ответ ― усмешка.
― Прочего будет много чего интересно, поверь.
― Почему ты со мной? ― в который раз спрашиваю я, пристально глядя на него.
Плевать, как это звучит. Он прекрасно понял.
Почему оказался тогда в кафе? Почему появился перед горгонидой? Почему открыл дверь в квартире Игоря? Почему едет со мной в поезде и пьет пьяную вишню?
Правда, пьет. Вижу, как колыхнулись пряди волос, когда он запрокинул голову, чтобы отпить наливку.
― Потому что, ― следует очень исчерпывающий ответ.
Я, сделав глоток, начинаю кашлять.
Дан, чуть подавшись вперед, любезно хлопает меня по спине.
― Когда я сказал про крест, то не шутил.
Я вдруг осознаю, что в его голосе нет ни намека на шутку, иронию или ехидство. Он ― серьёзно.
Повисает тишина.
Дан смотрит на меня, чуть склонив голову к плечу. Не знаю, сколько так проходит времени.
Я открываю рот, чтобы задать вопросы, но он опережает меня:
― Однажды я просто понял, что существую. Так… неясно, нечетко, улавливая лишь кое-что из окружающего мира. У меня были знания. Не мои ― чужие. Но я мог ими пользоваться. Не в полной мере, не так, как сейчас.
А потом… потом вдруг ощутил все: запахи, звуки, вкусы, касания, увидел, что вокруг. И это совсем не походило на то, что было раньше.
Я замираю со стаканом, кажется, совершенно забыв, что надо пить.
Это что я сейчас слышу? О чем он?
Но Дана моя реакция совершенно не интересует, он просто добавляет себе наливки.
― Потом я осознал, что как раньше ― не будет. Ничего нельзя вернуть. А ещё будто что-то резко оборвалось. То, что держало меня, давало жизнь и оставляло в безопасности. А тут раз ― и куда-то вытолкнуло.
Я с трудом сглатываю:
― Ты о чем вообще?
― Пей, ― хмыкает Дан. ― Потому что на трезвую это не принять.
Некоторое время он смотрит на меня. Даже тьма не укрывает от взгляда, прошивающего тысячами игл.
Я принимаю его совет, глотаю горяче-сладкую наливку. Жестом фокусника он вновь наполняет мой стакан.
― Я не понимал, где нахожусь, ― продолжает он. ― Осмотрелся ― какая-то комната. Попытался сдвинуться, и тут что-то ударило по голове. Так, что аж искры полетели из глаз. И вот, я пришел в себя в подвале. Это, конечно, определил потом, когда выбрался. Когда дотянулся до Якоря.
― Какого Якоря? ― напряженно переспрашиваю я.
Дан фыркает:
― Ты его видел совсем недавно. Когда мы стояли у замковой стены. Такой худой, русоволосый, в кожанке. Та ещё язва, познакомишься, Тиглат хоть и зануда, но толковый.
― Тиглат? ― уточняю.
― Тиглат Волшебные Пальцы, ― нараспев протягивает Дан. ― Ему не нравится это прозвище, но оно очень подходит. В каком-то смысле он наш коллега ― напишет текст на любую тему на таком уровне, что будешь рыдать от зависти. Тиглат ― ник на биржах копирайтерства.
Я только приподнимаю брови, но больше не задаю вопросов. Снова делаю глоток. Пожалуй, он прав. Трезвым это воспринимать сложно.
― Якорь ― это уникальный дар, ― продолжает Дан. ― Не менее уникальный, чем Создатель. Якорь тянет к себе всё то, что создали такие, как ты, Антон. И кроме этого ещё много чего интересного.
― Как… ― Я хмурюсь. ― Как это происходит?
― Как у других ― не знаю, ― пожимает он плечами. ― У меня было просто состояние, как у дикого зверя. Безмолвно выл и тянулся-тянулся-тянулся…
Его интонация не меняется, но у меня вдоль позвоночника проносится ледяная стрела. Потому что в каждом слоге ― страх. Страх настолько сильный и вязкий, что невозможно дышать.
Это странное осознание: у Богдана Ярасланова может быть страх. Такой страх.
― А… дальше?
Он чуть прищуривается, смотрит в окно. Там проносятся дома в оврагах, фонари и лента ночной реки.
― Не знаю, сколько так прошло времени. Но в какой-то момент открылись двери, и я увидел Тиглата. Порядком обалдевшего, испуганного, до ужаса уставшего, но… способного вытащить меня. И он вытащил. Хоть сам едва не окочурился от моего вида.
― Что было с видом?
Дан смотрит на меня так, что вмиг отпадают все вопросы. Я отбираю у него бутылку и уже сам разливаю остатки наливки. Вишни, как и ожидалось, застревают в горлышке. Приходится встряхнуть, чтобы упали в стаканчик. Они делают это слишком шустро, плюхаются, и капли летят прямо на пальцы Дана.