― Там, где полезен, ― отвечает Чех.
Пусть он стоит ко мне спиной, но я чувствую ― улыбается.
― Где?!
― Дымкевич.
Всего одно слово, но в комнате становится холоднее. Я даже сглатываю. Вот это поворот. Уж не ждали, так это…
Александр Дымкевич ― очень талантливый визуализатор из Одессы, который в своё время выкрал Корону Юга и привез её в Ужгород. Вместе с Короной он привез туда тринадцатилетнего Егора Штольню ― сына того самого пана Штольни, у которого в подвале оказались я и Ябо.
Семейная история весьма обыденна. Пан и пани Штольня развелись, последняя забрала сына и уехала в Одессу к новому кавалеру. Егор был инвалидом ― не мог ходить, но обладал огромной, мягко говоря, нездоровой фантазией. Оба родителя принимали участие в его воспитании так-сяк. Впрочем, вряд ли бы они догадались, что у них растет Создатель, который сможет дать фору многим. На его рисунки, среди которых было и странное создание с косыми наростами вместо глаз на лице, не особо обращали внимание.
Егор жил в своём мире. Чем дальше шло время, тем темнее этот мир становился. Именно таким его обнаружил Дымкевич, который вместо того, чтобы помочь мальчику справиться с даром, увез его в Ужгород, пообещав, что вылечит. А еще ― что научит, как оживить его любимых нарисованных монстров.
В тринадцать лет многие дети понимают что к чему, только вот Дымкевич вез Егора к родному отцу, да и восприятие мира у мальчика уже прилично отличалось от нормального человеческого.
Егор не подозревал, что для Дымкевича он всего лишь топливо, всего лишь корм. Тот, кто должен был защищать и оберегать Создателей, помогая им правильно выстраивать работу с Созданиями, решил просто присваивать их дар себе. Управлять Создателями, как марионетками, умножая число преданных слуг.
Только вот что-то пошло не по плану: Егор умер после первого же создания ― им стал Ябо, которого просто вытолкнули в реальность. Прямо там, в подвале ужгородского особняка пана Штольни, куда потом он тянул меня со всей силой, а я не мог противиться.
Сам Дымкевич бежал. Очень быстро.
Ябо получился совершенно неконтролируемой и отбитой тварью. Но, как оказалось, очень обучаемой.
А вот затаившегося Дымкевича искали все Трое и Сестра, потому что Визуализатор, который однажды попробовал силу Создателя, стал сродни каннибалу. Он будет охотится снова и снова, желая загнать добычу в угол.
А между Егором Штольней и Антоном Шуткачом в этом регионе не было Создателей целых восемь лет.
***
Тот, о ком знают все
Наше время
Дым застилает всё вокруг, сжимает горло, сдавливает тисками грудь, не давая выдохнуть. Перед глазами темнеет, ещё немного ― и я потеряю сознание.
― Ты даже лучше прежнего, ― шелестит шепот возле уха. ― С тобой у меня всё получится. Будет сладко-сладко. Все Создатели сладкие, но каждый по-своему. Чем больше сладости, тем сильнее дар.
Сознание затуманивается, ноги мерзко подрагивают. Всего несколько секунд, и я упаду на колени.
«Черта с два!» ― мелькает какая-то сумасшедшая мысль.
Кулак взлетает сам, разбивает дымную завесу, впечатывается во что-то отвратительно влажное и мягкое.
Слышится вскрик, в котором одновременно удивление и злоба. Кажется, попал туда, где должно быть лицо.
Дымкевич пятится, трясет головой, будто пытаясь прийти в себя.
Я разворачиваюсь и несусь вниз по улице, стараясь не думать о том, куда приведет дорога.
― Догоню… ― вместе с дымом стелется шипящее обещание.
Попробуй. Догони. А там посмотрим.
Подошвы кроссовок скользят по мокрой брусчатке. Меня занесло в город то ли на холмах, то ли в горах. Тут не так просто бегать. А ещё это место смутно знакомо. Не как то, где бывал сам, а как… то, которое видел на фотографиях или…
«В глазах Дана Ярасланова», ― шепчет внутренний голос.
Вылетаю на дорогу, перпендикулярную улице, по которой я бежал. Слева сладкий аромат цветов. Ботанический сад, что ли? Справа ― какое-то заведение, вывеска так и горит «Під замком[1]». Возле входной двери ― поручень, на котором сидит маленькая фигурка в виде человека с ружьем.
Я могу только хлопнуть глазами, когда он медленно ложится на широкий металл поручня и упирает приклад в плечо, словно ожидая добычу.
«Беги, ― звучит в голове голос, странно звенящий бронзой. ― Я его задержу. Ужгород не любит таких, как он».
Оцепенение спадает. Я успеваю только выдохнуть:
― Спасибо.
И тут же кидаюсь направо, понимая, что нет смысла задерживаться и расспрашивать.
Ужгород. Мать твою… Ужгород, из которого бежал Дан!