― Очаровательно. Передай ей привет.
― Обязательно.
И снова ― убирает рыжую прядь с лица. Молчит. Знает, что Следящего не стоит торопить, сам всё скажет. Не успокоится, пока не вытреплет нервы как следует.
Но у Чеха сегодня не то настроение. Поэтому он переходит к делу сразу:
― Нужна твоя сила, Зоя. Очень скоро начнутся крайне занимательные события.
― Какие?
Она тут же напрягается. Слышно даже, что дышит иначе. Каждый раз, когда требуется её участие, обязательно происходит маленький конец света.
― В Херсоне вот-вот появится Создатель. Хороший, сильный, талантливый. Но он ничего не умеет. Пока неясно, сумеет ли удержать силу.
Она хмурится, потом смотрит на Чеха:
― Мне надо убирать всех тех, кого он создаст?
Чех некоторое время молчит, потом качает головой:
― Не совсем. Только если не справится тот, кто должен его защищать. Он, кстати, уже в городе.
Тонкие рыжие брови удивленно заламываются:
― Кто же теперь оберегает Создателей?
― Не всех, ― улыбается Чех, ― а конкретно этого. Тот, кто сам знает о созданиях не понаслышке.
Он беззвучно произносит имя, и Зоя чуть ли не шарахается в сторону. Но потом берет себя в руки.
― Бог фейспалма? Ябо? С какого перепугу?
― Взялся за голову, ― хмыкает Чех. ― Ну или за другое место, откуда мне знать, чем он там сейчас думает? Но в любом случае, он больше не хочет существования в этом мире, поэтому готов полностью искупить свои проступки и побыть защитником.
― Ябо способен на милосердие и помощь? ― скептически уточняет Зоя.
Чех молчит. Ябо и Зоя Лёзная, девочка-Солнышко, друг друга терпеть не могут. Так уж сложилось, что они никак не примут существования друг друга. Зоя пыталась уничтожить его. Сходила с ума, не понимая, что дар застилает разум, требуя смерти чудовища с костяными наростами на лице.
― В каком-то смысле, ― отвечает Чех. ― Тебе завтра лучше выезжать. Гостиница уже забронировала. Имя Создателя ― Антон Шуткач. Файл с характеристикой у тебя на почте. Если что пойдет не так, ты знаешь, к кому обратиться на месте.
Зоя хмурится, кусает нижнюю губу, которая тут же наливается кровью и темнеет.
Знает. Димка Мороз, с которым у неё тоже очень своеобразные отношения. Но потом берет себя в руки и кивает:
― Хорошо, Эммануил Борисович, я поняла. Пойду тогда.
После чего разворачивается и шагает по песчаному берегу. Волосы треплет ветер, они пламенеют на фоне серого неба и моря.
Чех некоторое время просто смотрит ей вслед.
В своё время Егор Штольня, вытащив на свет Ябо, дал невольный толчок пробуждению двух других даров ― полностью противоположных друг другу.
Тот, кто притягивает к себе всё созданное.
Якорь.
Та, кто всё созданное… уничтожает.
Капкан.
Глава 21. Больше нет
Я слышу, как поют птицы, но вставать чудовищно не хочется. Тело окутывает жуткая слабость, вообще ничего не хочется делать. Это нормально? Что было вчера ночью?
С трудом открываю глаза, сажусь на постели, провожу ладонями по лицу. Ощущение, будто меня всю ночь проталкивали сквозь мясорубку, в результате получился фарш, на который мрачно посмотрели, а потом махнули рукой. Мол, мать его так, всё равно котлеток налепим.
Я с удивлением обнаруживаю, что одежда почему-то смятой кучей валяется на полу. Кошмар. Что произошло? Лень было нормально повесить на стул или…
Воспоминания тут же накатывают удушливой волной.
Ужгород. Дымкевич. Ночь. Страх. Твари. Чех.
Почему-то именно в таком порядке. Вспоминается ещё кто-то с книгой в руках, как же… ах да, его зовут Тиглат Волшебные Пальцы. А ещё… вчера Дан…
Господи.
О. Господи.
От яркой и до безумия неправильной сцены бросает в жар. Дышать становится трудно, щеки опаляет румянцем ― не вижу, но прекрасно чувствую. Чем я думал тогда вообще? Как теперь вообще смотреть ему в глаза?
Я встаю и подхожу к зеркальной дверце шкафа. Физиономия выглядит как обычно, примята со сна, но без синяков и ссадин. Значит, мне не врезали по ней.
Пытаюсь копнуть дальше, чтобы разобраться, что было после того, как…
Я опираюсь рукой о стену и шумно выдыхаю. Спокойно, Антон, спокойно. Шансы быть побитым есть всегда. Поэтому для начала стоит разыскать Дана и поговорить с ним.
Кое-как определившись с дальнейшим планом действий, я иду на кухню. Там… никого. В ванной ― тоже. На балконе ― аналогично.