Мира сглотнула. От бархатистых ноток, прозвучавших в голосе Зана, стало жарко внизу живота.
– По легенде, – уклончиво отозвалась она.
– А на самом деле я кто? – уже более мрачно спросил Каванар.
Мира подняла глаза к потолку, сделала глубокий вдох, выигрывая время и подбирая слова.
– Твой статус пока что не определён, – наконец решила она. – Всё будет зависеть от того, станешь ли ты нам помогать.
– У меня нет выбора, – Мира, даже не поворачивая головы, чувствовала, что он всё ещё пристально смотрит на неё, и, мысленно выругавшись, перевела взгляд с потолка на эльфа.
– Для нас всех, включая тебя, это пока не очевидно, – сухо сказала она. Мира не любила, когда на неё давили или пытались манипулировать, а манера Зана ставить вопросы создавала сейчас большое напряжение. Мире совсем не хотелось на них отвечать. Каждый ответ к чему-то обязывал и мог иметь неопределённые последствия. Отчасти Васанар был прав – излишняя мягкость могла привести к неуважению и нежеланию полноценно выполнять пожелания оперативной группы. Излишняя жёсткость могла привести к агрессии или страху. И тот факт, что чип контролировал внешние проявления эмоций эльфа, на самом деле мало что гарантировал – Мира слишком хорошо понимала, что нынешнее его спокойствие связано с тем, что Зан понял что-то о логике функционирования этого самого чипа, что-то такое, в чём Мира ещё толком не разобралась. И, возможно, со временем научится обходить его вмешательства – если ещё не научился.
Зан больше не выглядел полудурочным. Напротив, его неторопливые реакции и откровенные взгляды, которые он бросал то на одного хозяина, то на другого, заставляли думать, что он понимает куда больше, чем говорит.
– Всё, – сказала Мира наконец, остановив выбор на свободной льняной рубашке зелёного цвета, вышитой красными защитными рунами по вороту и подолу. Смоделированные ей брюки были такими же простыми и свободными, но такими же мягкими. И то и другое слабо подходило для холодов, но в регионе, который им предстояло исследовать, стояло лето. Она решила, что потом, когда отпустит Зана, сделает ещё и плащ, благо местный крой не требовал примерки. – Выходи, – она сама подошла к ящику, в котором уже лежала готовая одежда. Достала оттуда, вручила эльфу. – Погоди, не надевай. У нас есть ещё один… неприятный нюанс.
Она снова отвела эльфа в оружейную и из такого же ящика достала стилус. Зан с подозрением смотрел на оказавшийся в её руках прибор.
– Отложи, – она кивнула на одежду. – И присядь куда-нибудь.
Зан выполнил приказ, вещи сложил на один из шкафов-синтезаторов, а сам примостился бёдрами на приборную панель, протянувшуюся вдоль стены.
Мира взяла в руки его правую руку и коснулась кожи кончиком пера.
Зан тут же вскрикнул.
– Не дёргайся, – сухо сказала Мира и крепче сжала его локоть. – Это будет клеймо моей семьи. И будет больно, извини.
Стиснув зубы, Каванар смотрел, как она выводит на его предплечье замысловатый знак – контуры крыльев и когти. Тот факт, что Мира неплохо умела рисовать, никак не компенсировал боль.
– Всё, – Мира выпустила его руку, и Зан вздохнул с облегчением, но только на миг. Мира видела, что он продолжает напряжённо смотреть на клеймо. Она хотела сказать, что медцентр сможет его стереть, но передумала. Васанар всё-таки был прав – ничто не гарантировало, что Зан не попытается сбежать. И с учётом этого лучше ему не знать, как избавиться от метки. – На Саворе это будет обозначением твоего рабского статуса, – пояснила она.
– Я догадался, – мрачно произнёс Зан, и голос его в это мгновение звучал совсем незнакомо – глухо и чуждо. Мире стало стыдно. Но она только качнула головой и продолжила:
– Иди к себе, одевайся. Если останется время – отдохни. Я бы ещё подержала тебя в капсуле, но времени до спуска осталось всего ничего.
7
Васанар в сборах не участвовал. Его обычный силовой доспех был почти универсален, но заставить эльфа от него отказаться было так же трудно, как вынудить его спрятать уши. Он никогда не объяснял происхождения чёрного нагрудника из неизвестного Мире метала и двуручного меча, который лёгким движением руки трансформировался в карабин. Как-то после сладкой и бурной ночи Мира попыталась тихонько соскрести с нагрудника пробу – её так шибануло током, что она зареклась пытаться второй раз. А эльф как будто бы даже не разозлился – проснувшись, увидел её лежащей на полу, не в силах шевельнуться, спокойно прошёлся по голому женскому телу карманным медиком и ничего не сказал. В его глазах, впрочем, отчётливо читалось: «Не делай так».