– Садись!
Даниэль испуганно таращился на нее, но перечить не смел и быстро залез на переднее сиденье. Кларисса села за руль и заблокировала двери. Из бардачка машины она достала тугую связку каких-то трав, а из кармана куртки – зажигалку.
– Мы куда-то поедем? – вкрадчиво поинтересовался Даниэль.
Кларисса молча кивнула, поджигая травы.
– Знаешь, я бы подождал снаружи, пока ты доделаешь… все, что хочешь тут сделать. Мое пальто моментально впитывает все запахи…
Кларисса скривилась.
– Пальто! – повторила она с досадой в голосе.
Пучок с травами наконец занялся, и Кларисса, тут же потушив его о керамическую коробочку, выуженную из того же бардачка, стала вдыхать дым.
– Это что? – Даниэль округлил глаза и стал озираться по сторонам. – Нас же могут увидеть. Мне не нужны проблемы.
Кларисса внезапно искренне рассмеялась:
– Дурачок. Это шалфей. Он успокаивает и очищает ум.
Даниэль закашлялся. Она открыла окно со своей стороны, помахала рукой возле его лица и положила шалфей в коробочку.
Даниэль откинулся на кресло и уставился вперед. Минуту они сидели молча.
– Так куда мы едем? – Он шумно выдохнул.
Кларисса сидела и не двигалась, пока Даниэль в упор смотрел на нее.
– В Париж, – наконец сказала она, нажала на газ, и маленький «Фиат» бодро помчался по узким улочкам, подпрыгивая на брусчатке старого города.
– Эй, что? – Даниэль явно понял, что она не шутит.
– В Париж, – спокойно повторила Кларисса.
Для нее эта поездка, впрочем, как и все события сегодняшнего дня, тоже стала неожиданностью. С утра она проснулась в своей маленькой квартирке на окраине Лилля. Как обычно, выпила кислый растворимый кофе, потому что сотрудникам запрещалось бесплатно пить приличный кофе из кофемашины в кафе, где она еще несколько минут назад работала официанткой. За завтраком она смотрела в окно и наблюдала, как соседская собака бежит за каким-то пакетом, ставшим заложником безжалостного декабрьского ветра. Действиями, доведенными до автоматизма, она собрала свои длинные светлые волосы в косичку, оделась в то, что было чистым и не очень мятым, надела куртку, небрежно замотала вокруг шеи огромный шарф и отправилась на работу. По дороге к машине она вляпалась в собачье дерьмо – предположительно той самой соседской собаки, – и несколько минут искала поблизости лужу, чтобы отмыть ботинок. Несмотря на довольно частые дожди в Лилле зимой, ни одной приличной лужи поблизости не оказалось, и Клариссе пришлось вернуться домой, чтобы привести себя в порядок. После мытья ботинок, конечно, потребовалось тщательно вымыть раковину. Страшно было представить количество бактерий, которые успели бы поселиться там к вечеру, когда Кларисса вернется домой после смены. Разумеется, она опять опоздала на работу. Озвученные причины опозданий всегда были разные, но настоящей была всего одна: она просто не хотела приходить. И работать официанткой тоже не хотела. В общем-то, она этого и не скрывала, нехотя обслуживая посетителей и игнорируя большую часть указаний мадам Фурнье. Но так, чтобы уходить из кафе в разгар рабочего дня, потому что какой-то пожилой женщине не дали там съесть принесенный с собой торт, – такое с ней случилось впервые.
– Париж – это место какое-то? Кафе там или что? – Даниэль из последних сил цеплялся за возможность быстрее покончить со всем происходящим и вернуться к своей обычной жизни.
Кларисса медленно покачала головой.
– Мы правда поедем двести километров до Парижа? – в отчаянии повысил голос Даниэль. – Сейчас? На этой тарантайке?
Кларисса неодобрительно покосилась на Даниэля:
– Правило номер один: машину мою не оскорблять.
– Ты же пошутила, да? – Даниэль смотрел на Клариссу умоляющим взглядом.
– Слушай, ты несколько недель зазывал меня на свидание. Считай, что я согласилась. Вот такое у нас с тобой свидание. Радуйся.
Даниэль и правда приходил в это кафе уже несколько дней подряд, всегда просил, чтобы его столик обслуживала Кларисса, и настойчиво звал ее выпить кофе вместе с ним. Она с присущей ей прямотой, которую окружающие часто принимали за грубость, сразу сказала, что у него нет шансов. Не то чтобы у нее кто-то был, нет. Просто парень был слишком уж красив, по ее мнению. Вьющиеся волосы, квадратный подбородок с ямочкой ровно посередине, белоснежная улыбка – уж слишком идеальный, чтобы быть нормальным. Будто сошел со страниц модного журнала. И вообще не в ее вкусе.
– Очень радостно. Ты больная? У меня работа есть вообще-то, мне завтра утром нужно там быть.
– Подумаешь, завтра к вечеру уже вернешься домой.
– Да и у тебя вообще-то не свободный график в кафе, насколько я понимаю.