Имелась и техника, стояла она в ангарах, но видно было, что за ней ухаживают, явно баки залиты под пробку, а боекомплект загружен с избытком. Техника по большей части легкобронированная, но даже такая может дать бой вражеской пехоте. Танков было всего два, оба неизвестной мне модели, может быть, немецкие или английские. Ещё присутствовали несколько самоходных орудий приличного калибра.
Глядя на всё это великолепие, я вспоминал, что в этом городе гипотетически восемь тысяч активных штыков и, скорее всего, нет проблемы с боеприпасами. Ради защиты анклава от военных оба правителя откроют все лабазы.
Выходило, что крепость окажется твёрдым орешком для вояк, а потому ещё не факт, что, даже имея разведданные о местонахождении анклава и его устройстве, они решатся атаковать.
Но можно было зайти и с другой стороны. Какая разница, сколько у противника каменных топоров, если у тебя десять пулемётов. У нас есть пулемёт, а у вас его нет, — так пели британские гренадёры. Авиация в городе отсутствует, если и есть пара самолётов или вертолётов, это просто кукурузники, годные только для разведки. А у военных, как я понял, авиация — главная сила. Что будет, если они, не будучи заинтересованы в захвате анклава, просто сравняют его с землёй? Пригонят пару бомберов и сбросят что-то типа ФАБ-3000? Да не одну, а штук десять. А по руинам пройдутся вакуумными зарядами, а то, что останется, зальют напалмом.
Может такое быть? Запросто. Но и у горожан есть кое-что. Это кое-что я сам не так давно помогал вывезти. И Китаец, будучи загнан в угол, непременно этим кое-чем воспользуется. Понятно, что боеголовка без самой ракеты не так эффективна. Зато она занимает мало места. Если они разобрались с системой подрыва, запросто могут отправить камикадзе на машине, который доберётся до боевых порядков врага и сделает большой фейерверк. Сколько там килотонн? Судя по размеру, не меньше двадцати, местность тут равнинная, редкий лес ударную волну не погасит. И военные об этом знают.
Вот и выходит, что ситуация стала похожа на паритет. Если спросить у меня, будет ли нападение, я, хоть и не Ванга, скажу, что нет. Тревога продлится ещё дней пять, а потом всё вернётся обратно.
Отголоски тревоги проявились и в том, что в барах запретили наливать крепкий алкоголь. Вот пиво — пожалуйста, вино — сколько влезет. Есть ещё местная брага. Кто хотел, баловался травкой, а героин и прочие сногсшибательные наркотики временно запретили. Понятно, что свинья грязи найдёт, но основная масса горожан будет всегда в сознании.
Пообедав в баре и выпив кружку пива, я отправился в вербовочную контору. Надо было получить заслуженную награду. Увы, старик по ту сторону окна заявил, что знать ничего не знает, что все, кому обещали награду, погибли или уже получили своё, а я, хоть и есть в списке, числюсь погибшим.
Тут стало понятно, почему всё команду официально не объединяли в группу. Не только затем, чтобы опыт каждый зарабатывал только для себя, а не делил на толпу. Когда люди объединены в группу, всем приходит отчёт, что такой-то убит, а такой-то покинул игру. А нет группы, нет и данных. Выходит, что я устану доказывать, что я жив.
Скандалить я не стал, хотя на душе стало как-то погано. Старик, впрочем, порекомендовал обратиться напрямую к Китайцу, сказал, что сам он — лицо подчинённое и делает то, что ему приказали.
Китайца я нашёл в одном из казематов внутренней цитадели. Он, несмотря на тревожную обстановку, выглядел беспечным, сидел в мягком кресле, пил вино из хрустального бокала и о чём-то сосредоточенно думал.
Охрана пропустила меня без проблем, я сказал только, что нужно утрясти вопрос по поводу оплаты за недавнюю работу, с вербовочной конторой возникли сложности, конторщик меня отправил сюда. Видимо, такой демократизм был нормой.
— Добрый день, господин Китаец, — я поприветствовал его вежливым кивком.
Небожитель удостоил меня внимательным взглядом. Это был худощавый мужчина с чёрными волосами, на лице имелись тонкие усы, серые глаза смотрели цепко и, казалось, обладали способностью заглядывать внутрь. Одет он был в футболку и шорты, на футболке красовались китайские иероглифы.
— Вы что-то хотели, молодой человек? — спросил он, отхлебнув вина.
— Да, хотел, — сказал я. — Хотел бы получить плату за сделанную мной работу. Я участвовал во вчерашней вылазке за одним предметом, который потом доставили вам. Мне обещали заплатить за это восемьдесят золотых, да ещё двадцать в виде компенсации за использованные боеприпасы.