Свёрток мисс Раттбор, лишившийся обёрточной бумаги, оказался обычной почтовой коробкой из картона с наклеенным адресным маркером. «Господину Джи, Фоксхолл-роуд, тридцать шесть «бис», Ипсвич, Суффолк».
Внутри всё оборвалось. Джи подвинул коробку ближе. С едва слышным щелчком между пальцев левой руки выскочило короткое узкое лезвие.
– Боже правый, что здесь творится!
Джи развернулся, заведя руку за спину и загородив собой коробку.
На верхней ступени лестницы, ведущей на второй этаж отеля, нарисовался упитанный, рослый господин в дорогом парчовом халате и феске. Господин сокрушённо покачал головой и всплеснул пухлыми руками.
– Шум, гам, драки! А ведь не самый плохой отель в Лондоне!
– Воры как раз и забираются в не самые плохие отели, – сказал Джи, – в плохих им нечем поживиться.
– Хотите сказать, сюда забрался вор? – ужаснулся толстяк и шустро засеменил вниз по ступеням.
– Не беспокойтесь, – Джи вежливо улыбнулся досадной помехе в феске, – он не успел ничего взять.
– Но устроил такой кавардак! – господин, едва не поскользнувшись на ковровой дорожке, заспешил через холл к конторке.
– Я уже позвонил в полицию, – Джи не без удовольствия заметил, как притормозил толстяк, – констебль скоро прибудет.
– Вот как, – пробормотал собеседник, – ну что ж…
– Возможно, вы захотите стать вторым свидетелем происшествия? – предложил Джи, вынимая из кармана жилета брегет и откидывая ажурную крышечку, – с минуты на минуту полиция будет здесь.
– Знаете, я… Я ведь и не видел ничего, – толстяк замахал руками, отчего феска едва не слетела с его головы.
– Но вы слышали, – Джи приглашающе повёл рукой, на раскрытой ладони которой тикали часы, – мы можем подождать в курительной.
– Ничего я не слышал! – взвизгнул толстяк, – я не буду ждать! Мыслимое ли дело, за полночь…
– Постойте! – крикнул Джи ему вслед, – как ваше имя? Подождите, сэр!
От щелчка захлопнутой крышки брегета улепётывающий толстяк заметно подпрыгнул. Миг – и он скрылся за поворотом лестницы. Джи согнулся в беззвучном хохоте.
Из-за конторки послышался стон – портье, начавший приходить в себя, пошевелился. Джи бросил на него взгляд, подхватил коробку под мышку и торопливо поднялся в свою комнату.
[1] Телектрофон – прототип телефона, созданный итальянским изобретателем Антонио Меуччи в 1860 г.
[2] Ипсвич – город в графстве Суффолк, расположен в 80 милях от Лондона.
[3] Имеется в виду «Компания электрического освещения Ediswan», основанная совместно Томасом Эдисоном и Джозефом Сваном в 1883 г.
Глава 2
«Господин Джи! Я не имела чести встречаться с Вами, но моя бедная матушка, упокой Господь милосердный её душу, хорошо Вас знала. Это она просила меня передать Вам эту посылку. К сожалению, у меня нет возможности поехать в Ипсвич и вручить бумаги лично – признаться, некоторые обстоятельства вынуждают меня всерьёз опасаться за свою жизнь. И у меня есть все основания полагать, что происходящее как-то связано с этими бумагами. Я питаю надежду, что меня оставят в покое, как только посылка попадёт в Ваши руки, и заранее прошу у Вас прощения за возможные последствия. Содержание бумаг мне не знакомо – я знаю только, что это дневники моей покойной матушки, которые она умоляла меня не читать ради моего же блага. Надеюсь, что благопристойное следование её совету всё же убережёт меня от опасности, которой я подвергаюсь. Исполняя волю матушки, остаюсь Вашей покорной слугой -
Флоренс Раттбор, в девичестве Шевонн».
Шевонн.
Смятое письмо полетело на пол.
Стефани Шевонн. Значит, и её больше нет…
Джи стиснул руками виски и заскрипел зубами, когда острые щепки, застрявшие в ладони, оцарапали кожу. Стараясь не смотреть на вскрытую посылку, он подошёл ближе к газовому рожку и отвернул кран подачи газа до упора. Пламя разгорелось ярче. Джи раскрыл левую руку ладонью вверх и закатал рукав рубашки. Инкрустированная перламутром запонка упала на пол, в колеблющемся жёлтом свете тускло засияли латунные пряжки на охвативших предплечье ремнях. Меж ремнями просвечивала молочно-белая кожа. Широкая полоса латуни, плотным браслетом обнявшая запястье, расширялась треугольником и прикрывала всю тыльную сторону кисти. У основания пальцев треугольная пластина расходилась на пять металлических полос, состоящих из гибко скреплённых сегментов. Полосы оканчивались подобием литургических колец, скрывающих пальцы.