— Я же тебе говорил, — выговаривал ему Даезаэль, водя свободной рукой вдоль ожогов. — Она еще не умеет контролировать свою магическую силу! К тому же, она нервная женщина! Уставшая! Несчастная! Едва исцеленная! А ты! Ты, Ясноцвета, да! Прекращай себя жалеть! Да тебя изолировать в темницу, как социально опасную — и того будет мало! О Боги, с кем я связался? За какие прегрешения вы меня так наказываете? Разве скелет кота, который я сломал, стоит таких мук? О, мама, почему ты никогда не признавалась в том, что Барсик был великим магом, наложившим посмертное проклятие на всех, кто на него покусится?
Мы с Ярославом озадаченно переглянулись. Неужели у эльфа от пережитых волнений ум за разум зашел? Только сумасшедшего целителя нам как раз сейчас и не хватало для полного счастья!
Но от внимания эльфа наше переглядывание не ускользнуло.
— Вы думаете, я сбрендил? — грустно спросил он. — Какое, однако, поразительное единодушие вы демонстрируете тогда, когда этого не надо! Нет, психически я совершенно здоров. Просто пытаюсь найти причину, по которой я должен терпеть все эти страдания. Никому из моих знакомых целителей — а знаю я многих! — не попадались настолько проблемные клиенты! Определенно, меня кто-то проклял, я все больше в этом убеждаюсь!
— Господин Ярослав! — к нам подбежал стражник и вытянулся по стойке «смирно».
— Да? — даже с растрепанными волосами, в одних штанах, босой и обожженный, Волк умудрялся выглядеть внушительно. Хоть в чем-то я не ошиблась — то, что он Владетель, видно даже без специальных регалий.
— Постояльцы эвакуированы, хозяину выплачена компенсация. Какие будут приказания?
— Собирайтесь, едем… — Ярослав на миг задумался.
— Куда-нибудь к большому водоему, — подсказал ему эльф.
— К озеру за Репниками, — кивнул Волк.
Когда стражник убежал исполнять приказание, Муж покосился на меня и сказал:
— Ясноцвета, вы очень меня обяжете, если сможете сами встать на ноги. Видите ли, мне сейчас несколько тяжело будет вас поднимать.
— Ничего, — буркнул эльф. — Сейчас вернемся в здание, я тебя исцелю.
Я стряхнула с себя остатки одеяла и щепки и увидела, что от рубашки Ярослава остались одни лохмотья. В тот же миг Волк сел рядом со мной и обнял, прикрывая собой. Он едва слышно зашипел, когда я коснулась макушкой больного плеча, и я замерла, боясь пошевелиться.
— Держи, — Даезаэль сбегал на постоялый двор и принес еще одно одеяло.
Я закуталась в него и побрела к зданию, прихрамывая, — в левую ногу очень неудачно вонзилась заноза.
Мы с Ярославом молча сели за стол в общем зале на первом этаже. Хозяин суетливо зажигал свечи в покосившихся светильниках, старательно на меня не глядя.
Даезаэль спустился к нам с целительской сумкой, ловко вытащил занозы из моей ноги и сказал:
— Там тебе жена хозяина приготовила теплую воду, иди, помойся и переоденься. А я пока буду исправлять то, что ты натворила.
Я посмотрела на Ярослава. Хоть на лице у него было обычное отстраненное и холодное выражение, но на висках выступили капли пота, а глаза лихорадочно блестели. Татуировка продолжала светиться. Я прикоснулась к руке Волка и заглянула ему в глаза, втайне опасаясь, что он опять обольет меня ледяным презрением. Но нет, в серебристо-серых глазах Ярослава бушевали эмоции в таком количестве, что я решила последовать совету эльфа и пойти помыться. Заодно и от странного, полного чувств Ярослава, буду подальше.
На натопленной кухне постоялого двора мне удалось — в кои-то веки! — почувствовать себя настоящей аристократкой. Хозяйка постоялого двора и ее дочка, с одинаковыми курносыми носами, постоянно кланяясь и величая меня Сиятельной, осторожно очистили мои волосы от остаток щепок, выкупали в большой лохани, расчесали и даже смазали ссадины ароматным маслом.
— Вот, Сиятельная, не побрезгуйте надеть, — дочка хозяйки протянула мне, словно величайшую драгоценность, шелковое платье. Судя по узорам и вышивке, это было свадебное платье, а судя по едва заметному желтому оттенку ткани — чуть ли не семейная реликвия, передававшаяся по наследству.
— Что ты, — серьезно сказала я. — Я не могу это надеть!
— Но это единственное подходящее платье! — чуть не заплакала хозяйка. — Господин Волк велел, чтобы у вас все было самое лучшее!
Ее дочка чуть ли не силком впихнула мне в руки платье.