— Это даже смешно. — Хьюго смеялся себе под нос, этот смех пробирал до костей, и внутри от него все сжималось. Он отрицательно качал головой и, казалось, немного напрягся. — Вот это, что ты мне сейчас даешь, выкини куда-нибудь подальше, пока никто не увидел твоего позора. Ты настолько же назойливая и неприятная, насколько умная, как я посмотрю. Так вот запомни: такая, как ты, не может меня заинтересовать. Ты… не в моем вкусе, мягко говоря. Ни внешне, ни внутренне. Ведешь себя паршиво, глупо, неуместно. Как ты вообще могла хоть кому-то понравится? Твой брат действительно с больной головой, раз что-то в тебе нашел. Ну ничего, надеюсь, у него это быстро пройдет.
— Что?.. Так это… вы. Вы его надоумили. Вот почему он так ведет себя, это все вы. Но почему? Как, ты мог так поступить, это же не твое дело, вообще, и… — у девушки тряслись руки, челюсти напряглись до предела, стирая зубную эмаль в пыль.
— Ну, во-первых, не «ты», а «вы». Во-вторых, так лучше для него, а тебе пора перестать быть эгоисткой и начать вести себя сдержано.
— Ты ничего обо мне не знаешь. И так со мной разговариваешь. Ну что ж, ладно. Мне в любом случае стало легче, по крайней мере теперь я понимаю, что ошиблась, и насколько сильно ошиблась. Ладно. Удачи вам. Надеюсь, вы найдете достойного покупателя для моей квартиры. — Она резко развернулась, и стала быстро удаляться от места. Хейз снова осмотрел ее высокомерным взглядом, хмыкнул, и пошел в свою сторону.
Никогда Холи не считала себя слабым человеком. Вот и сейчас, она изо всех сил сдерживала слезы, не позволяя себе разрыдаться. По крайней мере ни здесь, ни на улице. Никто не должен видеть ее слез, ее тяжесть, переживания. Для всех ей хотелось оставаться веселой, отстраненной, беззаботной. Сильной.
В доме не было никого, видимо, Эд зашел по дороге в бар, или магазин, или еще куда-то. Девушка набрала воды в чайник, и поставила его на огонь. Сердце билось сильно, и болело. От стресса, от проблем, от недостатка железа. В душе осталась пустота, злость и пустота. Он посмел вмешаться в ее жизнь, так тихо, как змея, разрушая все, к чему прикасался. Как она могла его оправдывать?
Нужно было найти в себе силы простить. Простить и бороться. Ничего страшного, скоро будет переезд, и этот случай забудется, словно страшный сон, по крайней мере в это хотелось верить. Флойд схватила нагревшийся чайник с плиты, но тут же с криком отпустила его, и горячая жидкость разлетелась вокруг. Она, забывшись в своей злости и обиде ошпарила себе руку, но, как ни странно, этот ожег вернул ее в реальность. Девушка подбежала к крану, поместила конечность под струю холодной воды и глубоко вздохнула. Простить. Он такой, какой есть, ничего не изменишь. Нужно потерпеть и, ради брата, сделать вид, что ничего не случилось. Еще немного. Совсем чуть-чуть.
Расслабленный Эд медленно шел по улице, раздумывая все, что было. Вероятно, прийти к сестре с повинной было лучшим решением, ему стало легче морально, и он немного обрел самоконтроль. Сейчас они сосуществовали довольно мирно, мужчина просто старался не обращать на девушку внимания, больше концентрируясь на своих мыслях и проблемах. Он считал, что Хьюго, по большей части, был прав, только обращаться с его советами нужно было осторожно, а не так, как это делал он.
Ночи здесь были темные, не смотря на хорошую освещенность города, тьма буквально поглощала несчастных прохожих, которые то появлялись, то исчезали. В столь поздний час во дворах, словно грибы, появлялись разные отбросы общества, начиная с малолетних преступников, заканчивая отъявленной мафией и злостными маньяками. Каждый из них рыскал по улицам в поисках своего: легкой наживы, закладки наркотиков или молодой, хрупкой девушки, которая станет неплохим развлечением на остаток ночи. Некоторые такие бандиты сбивались в группы, которые возглавлял один или несколько человек. Цели таких групп были самые разные: побольше награбить, запугать. Побоища, или вандализм. В центре одной из таких групп, которая толкалась в случайном, безлюдном дворе, сидел странный, сосредоточенный мужчина. Он ухмылялся, и эта ухмылка походила на оскал, хотя при свете дня он производил впечатление приличного, и даже привлекательного человека. Сейчас же этот мужчина был настоящим зверем, монстром, как его называли в окружении. Он подбрасывал в воздух дорогой швейцарский нож, ловил его, и подбрасывал вновь. Сегодня у его людей будет крупная нажива.
Импульсивная стрижка и вечерняя прогулка
Внутри квартирой темноты она стояла, держа в руках нож, направленный на себя. Нет, Флойд не настолько глупа, чтобы кончать с собой из-за чьих-то слов… но, раз она совсем не в его вкусе, то пусть это будет не на девяносто девять, а на все сто процентов.