— Добрый вечер! А… — она переводила взгляд со своего спутника на девушку, и обратно, пытаясь понять, видела ли она ее раньше. — Вы знакомы, да?
— Вечер, да, все в порядке. — Флойд продолжала искренне улыбаться, во всяком случае, так казалось. — Вы не переживайте, мы почти не знакомы. — Она засмеялась. — Просто виделись пару раз, отсюда и реакция. Я сестра его коллеги, ничего личного. — Девушка замахала руками перед собой и слегка зажмурилась.
— Очень приятно познакомится, да. — Твайла облегченно выдохнула и кивнула в ответ.
— Ну что ж, я, пожалуй, пойду, удачной прогулки. — Она улыбнулась еще шире, вновь надела наушники, и, снова изо всех сил стараясь не хромать довольно быстро прошла мимо них. Хьюго продолжал стоять, провожая ее взглядом с каким-то странным, сосредоточенным лицом.
Когда пришло понимание того, что на нее больше не смотрят, даже нет, ее больше не видят, девушка облегченно выдохнула, закатила глаза и стала искать, куда присесть, ведь кости ужасающе болели. Она свернула в первый попавшийся незнакомый двор, и плюхнулась на ступеньки ближайшего подъезда, начиная то ли ныть, то ли бубнить себе под нос:
«Да что ж ты так болишь-то, а? Давно должна была пройти. Скажи, чего тебе не хватает?» — Холи подняла штанину, и с гримасой боли и негодования начала массировать больную ногу. Она продолжала недовольно скулить, потому что нога не разминалась, а боль не проходила, ровно до момента, пока в темноте на нее не легла чья-то тень, делая свои же конечности еще менее заметными. Боль моментально вытеснил страх, девушка резко повернулась в сторону, но тут же коротко выдохнула.
Буквально в двух метрах от нее стоял старый знакомый, один. Просто стоял и молчал, наблюдая за ее действиями. Хьюго внимательно разглядывал ногу, изумленное лицо, холодные руки, которые замерли в одной позе. Флойд не смогла выдавить из себя ни слова, она только удивленно вращала глазами, ища пути к отступлению.
В тот же момент дверь подъезда открылась, и оттуда вышел странный, тучный мужчина. Девушка тут же вскочила на ноги, с улыбкой кивнула мужчине и просочилась в подъезд, захлопнув за собой дверь.
Хейз стоял, гипнотизируя взглядом вход в подъезд, а после перевел взгляд на табличку с названием улицы и номером дома. Простояв так еще пару минут, он пожал плечами, развернулся и пошел прочь, полностью утопая в своих мыслях, странных, абстрактных, ибо никакая из них не была конкретной. Он просто делал, не думая, и это было очень на него не похоже.
Ночные песни, уродливая голова
Минуты медленно и отчаянно сменяли друг друга. Тьма вокруг густела и концентрировалась, путалась в листьях деревьев, застревала в выбоинах асфальта. Лучи редкого, электрического света с трудом просачивались сквозь эту эфемерную массу, да и фонарей на улицах оставалось крайне немного. Тишина наполняла окружающее пространство, и даже шума далеко проезжающих автомобилей не было слышно, что-то безмолвное, буквально, поглотило засыпающий город.
Этой темной, глухой ночью дверь незнакомого подъезда открылась снова. Девушка буквально оттуда выползла, ругаясь себе под нос: «заставил меня бегать по подъездам, вот блин, а какой у меня был выбор? Слушать очередную порцию унижений? Нет уж, черт, два часа там просидела, два, могла бы уже дома быть, и пить чай, с… с котлетами». Котлет, правда, у нее не было, но звучало это чертовски мило, она сама поймала себя на этой мысли.
Пробираясь сквозь тьму улицы, на которой были побиты все фонари, все, до единого, и, судя потому, что каждый из них был еще горячий, буквально десятью минутами ранее, Холи постоянно озиралась по сторонам, хотя и не видела дальше своего носа.
— Никто не скажет мне, который сейчас час… — девушка то ли пела, то ли причитала, то ли все это одновременно. — И почему здесь время не остановилось… — она постоянно замолкала, то ли вспоминая, то ли прислушиваясь к шороху вокруг. — Даже оно не пожалело нас… — лицо ее становилось грустным, и местами злым, здоровой ногой она пинала камни на дороге, а на больную еле опиралась. — И нашими смертями насладилось. — громкая песня, но тихий голос, который ее пел.
— На горизонте что-то засветилось… — Странный, мужской баритон разорвал ночную тишину. Флойд вздрогнула, и едва ли сумела устоять на ногах. Настолько знакомый, но, вместе с этим чужой. Горячая дрожь пронеслась по телу, голова потяжелела, а руки начали немного трястись.