— Ты…
— Ночь уже. Кого еще можно тут увидеть? — слова произносились мягко и спокойно, словно лились. Высокий мужской силуэт едва касался ближайшего здания, небрежно опираясь на него. Присмотревшись, девушка поняла, что он невысоко подбрасывает закрытый швейцарский нож, и, небрежно, вертит его в руках.
— Просто… просто кто бы мог подумать, что ты ходишь один. — Она улыбнулась. На этот раз искренне.
— Всем рано или поздно хочется побыть одним, тебе ли не знать. Впрочем, твое «я хочу побыть одна», очень затянулось, не находишь?
— Нахожу. Извини.
— Да все в порядке. Однажды любой захочет вернуться к нормальной жизни. Ну и как проходит интеграция? — Мужчина подошел ближе, подняв голову, девушка могла упереться взглядом в его грудь.
— Если честно паршиво. Скажи, как ты нашел меня? — С развитием диалога ей становилось легче, не смотря на темноту, она быстро привыкла к новому собеседнику. Конечно, ведь собеседник новый, а знакомый старый.
— А я не искал. Ты сама нашлась. И что сказать… я рад тебя видеть. — Он похлопал девушку по плечу, хотя та немного скривилась: боль отдавалась в ноге.
— И осветило солнце жадных нищих тварей… — сквозь противную гримасу она засмеялась.
— Интриганка. — Мужчина усмехнулся. — Заставляешь меня петь с тобой. — Идем, провожу домой.
— Ты же помнишь слова. Почему не сказал? — Холи пыталась рассмотреть лицо, но в темноте это было сделать крайне непросто. От собеседника вновь послышался короткий смешок. — Вообще знаешь. Проводи, да.
— Конечно я сам предложил, но странно, ты же никогда не боялась ходить в темноте одна. Неужели ты действительно рада меня видеть?
— Считай, что… так. — Девушка сконфузилась. — А вообще у меня нога болит, и будет круто, если ты позволишь мне опереться.
— Конечно позволю. — Это прозвучало мягче, чем все остальные его слова. — Показывай, где ты сейчас живешь, а еще расскажи, куда ты опять вляпалась. Раз хромаешь на одну ногу…
— А что, у твоей сестры есть еще какой-то дом? Раз она решила продать эту квартиру. — Хьюго вертел в руках любимую ручку, и зачарованно всматривался в стол.
— Нет, нету, а что? — Эд отвлекся от работы и оживленно посмотрел на своего напарника, который, казалось, задумался еще сильнее.
— Понятно.
— Что тебе понятно? — он глубоко вздохнул.
— Это, вообще, не важно. Слушай. Пусть она придет, посмотрит варианты. У нее средняя квартира, и она должна понимать, что ее ждет.
— Скинь мне, я сам ей их дома покажу.
— А работать кто будет? Пусть приходит, посмотрит здесь. Не далеко идти ведь, не страшно. — Хейз задумался и вновь стал крутить в руках ручку. Странный осадок, странная девушка… и все, что с ней связанно, странно. Он только сейчас это понял. Даже родной брат странный, потому что испытывает чувства, каких не должен. Странно признаваться в симпатии едва знакомому человеку, хотя всяко бывает… Странно. Может, если он посмотрит на нее еще раз, сможет сделать какие-то выводы? В любом случае это будет полезно, по крайней мере, для работы.
Неприятный звонок поднял усталую девушку с кровати. Брат звонил уже десятый раз за несколько дней, однако, сутками ранее, она просто не смогла найти в себе сил явиться в это злосчастное место, именуемое работой брата. Тот, судя по всему, еще даже не выходил из дома, или же еще не дошел до офиса, но все равно звонит, понимая, насколько тяжело справляется с пробуждением его любимая сестра.
Короткие волосы сильно экономили время, их даже можно было причесывать раз в несколько дней, однако, приходилось чаще мыть. Под усталым, недовольным лицом зияли глубокие синяки, немного походившие на мешки, но Холи не считала нужным скрывать их косметикой. Сухие губы слега потрескались — обветрили, пока она гуляла по ночам. В целом, сегодня ей казалось, что выглядит она немного суше и болезненнее, чем обычно, хотя всему виной была столь обычная усталость. Затылок пульсировал головной болью и отдавал в шее, благодаря самой неудобной кровати на свете. Она, уже, в общем-то, смирилась с ней, однако на переезд все же надеялась. Единственное, что согревало ее душу сейчас, это мысли о красивом, новом доме, даже если придется походить туда, куда не очень-то хочется.
Девушка, крайне недовольно натягивая черные джинсы на свой зад, постоянно смотрела на часы и старалась совладать с бурей странных, отчаянных эмоций. Нога все еще болела, выходить на улицу было крайне неприятно, а уж тем более идти туда, где тебе никогда не были рады.