Тут слишком много мужиков, которые явно будут не на моей стороне. И будь у меня хоть пять поясов по дзюдо… они меня, мать его, не вытащат с того света.
– Я предупредил.
Достаю телефон и включаю запись.
– По твоей вине и по вине твоих загребущих рук и неслышащих ушей мой бар уничтожен.
В этот момент Диана спиной летит на полки бара и раздается грохот в динамике телефона.
– Ну а я при чем? Ты своих баб научи не отказывать клиентам.
Сжимаю зубы.
– Я предупреждал, что у меня ночной клуб, а не притон и я не сутенер. В общем, с тебя шесть сотен.
– А ты ничего не путаешь, сосунок?
Делаю шаг к нему. Мы одного роста, но он немного крепче меня, и старше.
И уверен, опыта в уничтожении людей у него тоже побольше.
– Ещё разок. Ты посчитал мою официантку девочкой легкого поведения. Ты не услышал её слов и продолжил принуждать девушку к тому, чтобы уединиться с тобой. Вроде бы домогательства являются наказуемым деянием. Да и тут твои мужики вряд ли поймут тебя, что ты решил нагнуть слабую девочку, – я специально говорю тише, чтобы до этого кабана дошло, что я не шучу, – уверен, что хочешь такой славы?
Прекрасно понимаю, что пытаюсь просто надавить. Не факт, что сработает, но, судя по его вытянувшейся роже… работает.
– Ты мне угрожаешь?
– Пока просто беседую. Я же сразу предложил выйти, а ты заупрямился.
– Да хрен тебе, а не деньги, сладенький.
Задумчиво киваю.
– Я понял, соскучился по тюряге. Что ж, организуем. Связи для этого у меня есть.
Отступаю.
Разворачиваюсь к выходу, но в последний момент торможу.
– Мужики, кажется, среди вас тут затесался нас… – не договариваю, как получаю по спине.
Ощутимо так получаю, аж дыхание сбивается.
– Ещё слово, и ты труп, сладенький.
Меня выпихивают на улицу. За мной Борзый.
– Я разберусь, мужики. Играйте спокойно.
Стоит нам оказаться на улице, как меня хватают за ворот рубашки и притягивают поближе. Глаза Борзого наливаются кровью.
– Тебе жить надоело сосунок? Ты че там устроил?
Усмехаюсь. Вот сейчас, когда мы с ним один на один, страх быть прихлопнутым отступает.
– А я предложил выйти по-хорошему побеседовать.
Борзый звереет. Дыхание учащается, на лбу испарина.
– Побеседовать? Ты берега-то не путай, сладенький.
Морщусь. Пытаюсь отцепить клешни этого утырка.
– Как-то не по-пацански косяки свои на других перекладывать. Или ты привык за юбками прятаться? Девчонку крайней сделаешь?
– Ты че несешь? – рычит возле уха.
– Короче, – тоже становлюсь серьезным, – ты платить бабки будешь за возмещение ущерба? Или я тебе славу устраиваю такую, что ты носа из дома не сможешь показать.
– Сколько там бабок?
Ага… есть контакт.
– Шесть сотен.
– Баксов? – дергает бровью, и я вижу на его лице ухмылку.
Рано радуешься, упырь.
– Тысяч.
– А не пошел бы ты?
Мне удается отцепить от себя Борзого. Пожимаю равнодушно плечами.
– Ну, пошел так пошел. Ты свое слово сказал, теперь мое за мной.
Разворачиваюсь, чтобы свалить.
– Стой, с-с-с-с-собака.
Лениво оборачиваюсь.
– У меня нет сейчас столько.
–Неделю даю. А потом твои дружки узнаю, что не такой уж ты и крутой перец, каким хочешь казаться.
– Ух ты, тварь мелкая. Повезло тебе, что я с мокрухой завязал.
Не дослушиваю, прыгаю в тачку и сразу же рву с места.
Руки потряхивает. И я прекрасно понимаю, что мне может после такого закидона грозить опасность.
Жалею ли я? Ни капли… козел должен отвечать за свои поступки.
Я могу себя убеждать сколько угодно в ненависти к Ди… но есть один нюанс: я хочу держать ее возле себя.
Глава 10
Диана
Пришлось побегать с Матвеем по врачам, чтобы убедиться, что с ним ничего страшного не происходит.