Выдержала. Даже не дрогнули плечи.
«Мы повязаны, милый, – мысли совершенно отбились от рук, – мы повязаны с тобой крепко, этой мелодией, лунным светом... Тебе не убежать от меня, как бы далеко ты ни уехал. Не отпущу больше. Не дам умирать одному».
«Нет», – выдохнули скрипки прощальным всплеском звука.
Реальность возвращалась обрывками голосов, шелестом шагов и чьим-то громким смехом. Неожиданно кто-то хлопнул в ладоши, и пространство наполнилось громом аплодисментов. Дарина и Иэн слегка отпрянули друг от друга, с трудом расцепив взгляды.
Они были одни посреди залы, а у стен толпились люди. Откуда они взялись? Кто-то махнул рукой, и оркестр грянул другую мелодию. Закружились новые пары.
Дарина затравленно оглянулась, тяжело дыша. Иэн без слов понял все. Он взял ее за руку.
«Сбежим?» – спросил его взгляд.
«Сбежим!» – кивнула она.
Они почти бегом достигли выхода из залы. Дарину внезапно разобрал смех. Она сбегает с бала с незнакомым мужчиной! Да какого черта, в самом деле! Может, под этой черной маской ее муж, кому какое дело?
Они протолкались сквозь толпу в дверях. Дарину едва не оторвали от Иэна. Но он держал ее руку крепко и нежно, и девушка поняла, что он не отпустит ее. А когда пройти стало совсем невозможно, он вдруг обернулся, шагнул к ней и – у нее захватило дух – подхватил ее на руки. Ее будто окатило горячей волной. Она обвила руками его шею и рассмеялась. Перед ними мгновенно образовался широкий проход, и снова зазвучали аплодисменты. Дарина почти не слышала их: она слушала дыхание Иэна.
На миг ей показалось, что она заметила Эвана, и сердце ухнуло в пустоту; если муж увидит ее, то... что? Не важно. Сейчас не важно. Голова кружилась от ощущения свободы.
Иэн поставил Дарину на ноги только у лестницы – с видимым неудовольствием, если она правильно поняла его короткий вздох, – и, не выпуская ее руки, посмотрел на нее долго и испытующе.
– Лунный свет, – его голос звучал хрипло, – вы уверены в том, что хотите сделать?
Она не думала ни мгновения.
– Да.
– Вы не будете жалеть?
– Нет. Никогда.
– Вы вовсе не обязаны...
– Я так хочу, – прервала она его. – Идем.
Они спустились по лестнице и вышли в дождь.
Эван стоял, прислонившись к стене и стиснув кулаки. Мимо спешили веселые гости, но графу Шегшарду больше некуда было торопиться. Только что он видел, как его жена танцует с незнакомцем в черной маске – надо же, эксцентрик какой... Только что Дарин прошла мимо него, и этот неизвестный тип подхватил ее на руки, а она счастливо засмеялась. Самым простым решением было бы броситься вслед за ними и устроить скандал, но Эван всегда считал себя слишком разумным человеком для скандалов. В нем поднималась ярость, холодная и тяжелая, как ртуть. Убить. Просто убить, невзирая на последствия. Вызвать на дуэль и всадить ему пулю в лоб.
Эван с трудом разжал кулаки, протолкался сквозь толпу и вышел на балкон – подышать свежим воздухом. Из угла балкона слышалось сдавленное хихиканье, там поблескивало чье-то жемчужное ожерелье и фамильный перстень... Эван вцепился в перила. Осенняя ночь показалась отчего-то очень холодной – наверное, потому, что самому графу было жарко. Ярость душила его.
Он ничего не скажет жене. Какой смысл в том, что он уличит ее во флирте с каким-то человеком? Какой смысл во всех реверансах, взаимных упреках, недельном ледяном молчании? Он ничего этим не добьется. Если за три года брака он не добился любви Дарины, о каких скандалах может идти речь? Но репутация – это святое. Графиня Шеппард не должна запятнать свою репутацию. Эван хмыкнул: надо же, думает о том, чтобы сбежавшая жена была достаточно дальновидной и осторожной! Сколько людей видели, как она уходит, и сколькие обратили на это внимание?
А кто этот тип в маске, Эван узнает. Причем прямо сейчас.
Глава 4
На крыльце Иэн укрыл ее своим плащом. Дарина не возражала. От его тела шло обжигающее тепло, а ее платье почти не защищало от холода. Иэн подозвал лакея и потребовал подать лошадь к крыльцу.
– Ты любишь верховую езду? – поинтересовался он у Дарины.
– Да.
– И под дождем?
– Да.
– Сидя впереди мужчины?
– Разумеется.
Он коротко усмехнулся:
– Тогда тебе понравится.
Лошадь Иэна оказалась поистине гигантских размеров, черной как смоль; Дарина с ужасом подумала, что будет, если она сверзится с этого животного. Но не успела она как следует обдумать эту мысль, как крепкие руки Иэна подхватили ее и усадили на коня. Стремительным движением Иэн сам взлетел в седло.
– Вперед!
«И ни шагу назад, – мысленно добавила Дарина. – Если я оглянусь, то рискую струсить и выбрать не ту дорогу. Пока я смотрю вперед, все в порядке».
«Прости, Эван», – добавил внутренний голос.
Иэн вновь укрыл ее плащом. Сидеть было почти удобно. Дарина осторожно прислонилась к Иэну и прикрыла глаза.
– Тебе холодно? – Он укутал ее потеплее.
– Нет. Мне не холодно... с тобой.
Он долго молчал, прежде чем ответить. Они выехали за ворота, и конь зарысил по улице. Цокот копыт разлетался во влажном воздухе разноцветными конфетти.
– Ты действительно этого хочешь? Уехать сейчас со мной? У меня есть только эта ночь, Дарина.
Он не забыл. Не забыл ее имя! В ее груди будто поселилась бабочка с голубыми крыльями. Он помнит!
– Я знаю. – Она глубоко вздохнула. – У меня тоже есть только эта ночь. Потом... я не знаю, что будет потом, но... Я хочу ее прожить. Да. Я хочу.
– Хорошо... – Он сделал паузу. – На самом деле я хочу этого не меньше тебя. Но менее всего я желаю навредить тебе. Ты уверена, что у тебя не будет проблем с мужем?
– Больших, чем сейчас, не будет, – невесело усмехнулась она. – Не надо об этом, Иэн. Сейчас есть только ты и я. Давай забудем об остальных. На время.
– Что ж... – Он, видимо, глубоко задумался. Потом проговорил глухо: – Впрочем, проблем и не должно быть. Если ты не захочешь, я не буду ни на чем настаивать.
Щеки Дарины заалели.
– Я... я не...
– Вот и хорошо, – заметил он. – И не будем об этом, ладно?
– Ладно...
Ларина огляделась: они направлялись к окраине города.
– Нам долго ехать?
– Часа два. – Иэн подался вперед, и его дыхание обожгло ей шею. – Ты можешь поспать. Боюсь, сейчас ты не увидишь прелестных пейзажей.
– Я не хочу спать, – сонно пробормотала Дарина. Глаза слипались – виновато выпитое вино и нервное потрясение, даже в дождливую ночь, верхом на лошади, в сон клонит, надо же... – Разве что совсем немного. – Она полуобернулась к нему, ее щека коснулась его подбородка, и девушка отпрянула. – Боже, Иэн, у тебя жар!
– Спи! – Он решительно уложил ее голову себе на грудь. – Все потом.
Она подчинилась. Из темноты под веками надвинулись маски, затянули ее в хоровод... Через минуту она уже спала.
Дарина проснулась оттого, что тряска, к которой она уже успела привыкнуть, прекратилась. Чьи-то руки стащили ее с лошади. Слышались тихие голоса и негромкий смех. Кажется, смеялся Иэн... Она впервые слышала, как он смеется без горечи. Ее понесли куда-то, повеяло холодом. Дарина вздрогнула и открыла глаза.
Она лежала на роскошной кровати под алым балдахином, расшитым золотыми лилиями. Кровать располагалась у стены в просторной комнате, где горел камин, бросая жаркие отблески на стены. Другого освещения в комнате не было. Пара кресел, кушетка, тонконогий столик, кровать – вот и вся обстановка. Стены были задрапированы бордовой материей, наверняка безумно дорогой, несмотря на кажущуюся простоту. Все в этой комнате говорило о богатстве владельца. «Кто же он такой, в конце концов?» – подумала Дарина, приподнявшись.
Иэна в комнате не было. Странно, ей казалось, он только что был здесь... Она встала; ноги по щиколотку утонули в лежащей у кровати медвежьей шкуре. Туфли размокли, и Дарина, не долго думая, сбросила их. Она подошла к камину и присела на корточки, протянув руки к огню.