— Жаль, что я пропущу фейерверк, который оставит от того места один большой котлован, — вздохнул Фердинанд. — Можете что-нибудь сказать про этот экземпляр, Маркус?
Естественно, это был экзамен. Старший хотел посмотреть на меня в деле. Но меня это не волновало. Ситуация принимала крайне скверный оборот.
«Ни за что! Я в это не полезу! Даже если ты отдашь мне наше тело! Никогда! Ни за что!» — взвыл Янус. В его голосе я услышал искренний ужас.
Какой ты у нас оказывается нежный. Ладно, сделаю все сам.
Лич выглядел неприглядно, вонь была ужасной. Мне пришлось попросить у старшего халат, маску и артефакты, чтобы «пообщаться» с телом поближе.
Контур я исследовал около часа, потом посмотрел на Фердинанда, неуверенно сказал:
— В личе много «лишних деталей». Я могу… посмотреть?
Глаза старшего блеснули, он растянул губы в жуткой улыбке и произнес:
— Инструменты уже готовы, я с радостью буду ассистировать вам.
На грани сознания раздался вопль ужаса Януса.
Естественно, это я помогал старшему, а не он. Фактически, он давал мне инструменты и предлагал варианты решения «задачи», я выбирал один из них.
Из личей сливают всю кровь. Удаляют большую часть внутренних органов, заменяют часть костей, проводят специальные ритуалы.
Ни крови, ни гноя, ни кишок. Только мертвая плоть и артефакты. Но к концу вскрытия я хотел грохнуться в обморок. Если бы не присутствие двух чародеев, так бы и сделал.
Судя по отсутствию комментариев, Янус так и поступил. Иначе его гробовое молчание я объяснить не мог.
Спустя три часа я отошел от тела, оперся спиной на стену и выдохнул.
«Хорошо, что не завтракал. Иначе бы уже трижды все вышло», — мелькнула глупая мысль в голове.
Глаза болели, в висках стучало, руки дрожали. Ноги подкашивались, если бы не магия, точно бы растянулся на полу лаборатории.
По белому лицу Даламара ничего понять нельзя, а вот Фердинанд выглядел жутко довольным.
— Итак, Маркус, что скажете? — наклонив голову вправо, спросил Фердинанд.
Мне очень не понравился его взгляд. Он смотрел на меня, словно оголодавший гурман, дорвавшийся до деликатеса.
— У меня мало опыта работы с такими конструктами, — когда я употребил последние слово, Фердинанд одобрительно кивнул. — Думаю, его создали недавно. И это работа очень небрежна. Кроме того, поработали с его памятью, а это нетипично для некромантов.
— Что вы хотите сказать? — потирая руки, спросил Фердинанд.
«Ты еще слюной начни капать!» — с раздражением подумал я.
— Насколько я знаю, Кадаверы не уничтожали память своих слуг. Им нужны были их навыки. Поэтому они меняли их личность, старались купировать негативные эффекты. Получалось не всегда, периодически мертвецы восставали против своих хозяев.
— Тяжело служить своим врагам, — сухо заметил Даламар. Фердинанд не стал это комментировать. Я продолжил:
— И этот лич «буйный». Управляющий контур уничтожает сам себя, артефакты не помогают, наоборот, усиливают эффекты.
— Я тоже пришел к такому выводу. Но, увы, все гораздо хуже. Я провел исследования, создал аналогичное заклинание в отрыве от тела… Выводы неутешительны — этому монстру не нужен хозяин.
Мне потребовалась минута, чтобы осознать смысл фразы.
— Если убить некроманта, это не остановит тварь. Придется уничтожать его отдельно, — хриплым голосом сказал я.
— Верно. Этот экземпляр сильно поврежден, его использовали для разведки боем. Уверен, это один из первых подопытных, Антоний утилизировал неликвид и отправил нам послание.
— Антоний? Антоний Кадавер? Тот самый? — сухо спросил Даламар.
Я напряг память. Кажется, это имя я где-то слышал. Точно! Оно значилось в рабочем журнале Кадаверов.
«А еще его советовал тебе почитать Октавий. Кажется, этот монстр нам о чем-то намекал», — очнулся ото сна Янус.
Я мысленно выругался. Точно. Намекал. Вот только почему не сказать это открытым текстом? Сумасшествие или очередной хитрый план?!
— Да-да, его ликвидировали в Катроне. И сделали это с молчаливого согласия его рода, — с сожалением сказал Фердинанд и всплеснул руками. — Знаете, я узурпировал имя великого старшего, но именно он имел на него полное право. Он был настоящим гением. Он не использовал магию. Он властвовал над ней. А его исследования, которые известны общественности, опережают нас на десятилетия.
— Поэтому его устранили. Герцогиня Кадавер не хотела, чтобы у ее сына был конкурент? — предположил я.