Армия — это бардак, но строго упорядоченный! Так мне говорил дядя, сейчас я в этом убедился.
Если артефакторами и бойцами корпус был укомплектован полностью, то целителей не хватало даже на штаты мирного времени. Дыры затыкали учениками вроде нас.
К вечеру первого дня я хотел просто упасть на землю и сдохнуть. Именно этот момент выбрали для разговора мои коллеги.
— К септе какого рода вы относитесь, минхер Кайлас? — спросил Фридрих фон Таннендорф. — Старшие?
«Кадаверы. Почти правда», — тут же предложил ответ Янус.
— Обычная семья, ничего особенного. Глаза — гетерохромия, ничего более, — честно ответил я. Во взгляде Фридриха мелькнуло разочарование.
— Купцы?
— Промышленники. Предприятие небольшое, но на жизнь хватало.
Не врем, просто манипулируем правдой.
— И как нашего брата занесло в такую семейку? Ты где срок тянул? — ухмыльнувшись, спросил Шванк.
Я вздрогнул и недоуменно посмотрел на влезшего в наш разговор Шванка.
— Что?! — неискренне изумился он. — Я своих за милю вижу. Сиротский он, из приюта.
— Провел там пару недель, — сухо сказал я. — Родители погибли, взяла семья тети, ее муж служил с Сайрусом.
— Ага, верю-верю, пара недель, — хмыкнул Шванк. — Ну, а если правду? «Казенка», «фабричный», «светлый»? Где наслаждался детством? Зуб даю, у тебя там от трех до пяти, а то и вся десятка!
— Шванк, за такие вопросы в приличном обществе на дуэль вызывают, — оборвал друга Фридрих.
— Да ну тебя, баронишка. Наше приличное общество — идиоты с винтовками, недоучки с магией и паркетные шаркуны. И вообще, если кто-то из них меня посмеет на дуэль вызвать, я ему морду набью!
— Он всегда такой? — поинтересовался я.
— Всегда, — смутившись, ответил Фридрих, а потом быстро стал объяснять: — Мы с ним в одной группе в академии учимся. Когда герр ван Нормайен предложил практику, я взял его с собой.
— Не передергивай! Упрашивал ты меня на коленях. Молил не бросать тебя одного в этом жестоком мире! — приложив руку к сердцу, воскликнул Шванк. — Если бы не я, ты бы на первой операции грохнулся в обморок. Хотя постой, ты же…
Шванк договорить не успел. Ему пришлось совершать стратегический маневр отдаления от Фридриха, который решил обойтись без дуэли.
— И эти люди нас лечат, — пробормотал я.
«Ты сюда отлично впишешься», — проникновенно сказал Янус.
Первое чрезвычайное происшествие произошло на следующий день. Вернее, сразу два.
Одна из боевых химер взбесилась и напала на солдат на полигоне. Много трупов, еще больше раненных. Именно ими занимались полноценные целители, пока мы разбирались с текучкой.
И именно в этот момент, едва не выбив нашу дверь, к нам ввалились офицеры.
Шванк и Фридрих сразу же приготовили целебные заклинания. Я сначала создал боевое, а уже потом последовал их примеру.
Рана на шее, не умер только благодаря артефакту. На вопросы времени нет.
«Маркус, если ты грохнешься в обморок, я тебя подменю», — уверенно сказал Янус. Такая «блестящая» перспектива тут же придала мне сил.
Фридрих стал отдавать приказы медсестрам, Шванк готовил артефакты и зелья, мне перебросили контроль над чарами артефакта и приказали «держать» пациента.
В отличие от вскрытия, саму операцию я запомнил смутно. Шванк занимался зельями, Фридрих — тонкой работой. Артефакт пришлось убрать, поэтому я «держал» офицера своими силами, чтобы он не отправился к Чужому раньше времени. Всего одно заклинание, но почему-то жутко страшно и сложно.
Мысленно я похоронил пациента трижды. Уже представил, как буду объяснять Астору и Сайрусу, как мы дошли до жизни такой всего за два дня.
Поэтому, когда Фридрих сказал, что все закончилось и вызвал медсестер, я не поверил своим ушам.
— Папиросу, спирт, бабу? — участливо спросил Шванк, когда я выбрался из операционной.
— Что? — не понял я.
— С почином. Первый раз все-таки! — Шванк осклабился. — После такого опыта тебе нужно что-то из этого. Не бойся, сейчас эти офицерчики скинуться, все оплатят. Я по их глазам понял.
Я лишь махнул рукой. Сил на что-то другое просто не было. Работать с живыми оказалось гораздо сложнее, чем с мертвыми.
Спустя несколько минут пришел Фридрих. По его лицу я понял, что он хочет побиться головой об стену. Он сжато рассказал нам обстоятельства инцидента.
Шванк хохотал так, что ему стало плохо.