В какой-то момент где-то вдалеке послышалась частая стрельба, но вскоре она затихла и вокруг снова наступила гнетущая тишина.
А потом пришло ощущение, что он просто сходит с ума. Крохотные черные точки и кляксы побольше принялись кружить перед мысленным взором, сливаясь в сплошной темный хоровод. От этой темноты веяло липким холодом и Штык даже слабо замычал, пытаясь отогнать от себя собственные галлюцинации. Но черные кляксы понимали, что их жертва беспомощна и все смелее кружили вокруг, неотвратимо приближаясь и затягивая свою удавку.
И вдруг разом исчезли. Зато внизу, почти прямо под висящим на дереве пленником, показалось несколько человек в типичном сталкерском снаряжении. Появление случайных людей рядом с озером было маловероятно, и это означало, что кто-то из бандитов сумел выжить и растрезвонил о залежах артефактов в подвале у одинокого старика.
Даже с высоты в несколько метров, Штык отчетливо видел и слышал, что в отряде нет единства. Двое серьезных мужчин в плащах и с автоматами на плече даже внешне отличались от остальных семи человек, идущих позади на некотором удалении. Распознав едва слышимую человеческую речь, автоматика шлема включила усилитель звука. В уши хлынул поток обычных лесных звуков и характерное звучание аномалий. А невнятный бубнеж собеседников, медленно бредущих в сторону Штыка, превратился в отчетливо слышимый разговор.
— Коготь, ты не отмалчивайся, ты по делу скажи. Мы так и будем идти на убой?
— Из засады жахнем — и всех делов, — с досадой отвечал Коготь. — А ты как хотел, совсем без риска?
— Да это не риск, а верное самоубийство! — кипятился первый. — Воевать с «Долгом»! В Зоне! Это же бред! Своих-то фрименов Хук поберег.
— Двоих-то дал, — слабо возражал Коготь, но по его тону было слышно, что он и сам не согласен с решением Хука.
Тем временем, уже прошедшие под Штыком сталкеры остановились, и вели свой разговор. Усилители шлема исправно доносили каждое слово.
— Вот зачем мы вообще с этими уродами связались? — недовольно говорил один. — Какое из них «пушечное мясо», если они даже в засаде сидеть боятся?
— Информацию про озеро мы от них получили, а Карась поставил условие, чтобы его люди тоже были в этой ходке. Все боялся, что хабар мы нечестно поделим, — ответил второй.
— Все своей меркой меряют, уроды, — презрительно сказал первый. — Хоть бы их «долговцы» покрошили как следует.
— Ага, и нас вместе с ними?
Черные кляксы вернулись и принялись наливаться зловещей чернотой. Не в силах что-либо предпринять, Штык покорно ждал, чем все закончится.
— Ты, Коготь, хоть раз с квадом «Долга» в бою встречался?
— Да ты не наседай. Раскудахтался тут. Конечно встречался.
— Врешь ты все. Если бы встречался, сейчас так спокойно на убой не пошел бы. Ты хоть представляешь себе, что это за зверье? Вон, спроси у Мешка, он знает.
— Я тебе сейчас за такие базары в пятак пропишу…
Голоса приближались. Кляксы разрослись, закрывая все вокруг и жадно пульсировали, словно прислушиваясь к закипающим эмоциям.
— Черные костюмы. Патронов до задницы. И стреляют, как роботы. Вот что такое «долговцы». Они даже раненые стреляют до последнего. Даже когда шансов нет и патроны кончаются. Это твари похуже мутантов! А прячутся так, словно живут в Зоне сами!
Отряд Когтя остановился и в нерешительности топтался на месте.
Издалека донесся резкий винтовочный выстрел. Направление, откуда пришел звук угадать было невозможно, но это было неважно. Люди Когтя немедленно попадали на землю и начали расползаться по окрестным кустам. Вопреки ожиданиям, «свободники» только что недовольно обсуждавшие своих товарищей по отряду, резво вернулись обратно и залегли рядом с Когтем.
— Это «долговцы», — громко сказал один из них, неестественно спокойным голосом. — Сто процентов они. Их винтарь. Чего делать-то будем?
— Ждать, — твердо сказал Коготь. — Какая разница, где засаду устраивать?
— Правильно, — поддержал второй «свободник». — Здесь даже лучше. Надо только грамотнее расположиться.
Решение Когтя мгновенно нашло понимание у всех членов маленького отряда. Глядя, как целая толпа вооруженных людей прячется, готовясь держать оборону от несуществующего противника, Штык испытывал смешанные чувства. С одной стороны, это было смешно и нелепо. С другой — он догадывался, что стало причиной неадекватного поведения людей, для которых убить человека было ничуть не сложнее, чем высморкаться. Кроме того, когда вернется Феникс, он может угодить в ловушку, поставленную совсем не для него. А хорошо это или плохо, Штык сам для себя решить не мог. Ситуация сложилась патовая. Ситуация сложилась дурацкая. В любом случае, ему не оставалось ничего другого, как неподвижно висеть на дереве и наблюдать за людьми внизу.