С. В. Лезов
Я и Ты
(Ich und Du)
Книга "Я и Ты" вышла в свет в 1923 г. В соответствии с первоначальным замыслом автора это произведение должно было стать первой частью обширного философского труда. В архиве Бубера сохранился набросок плана (его краткое содержание он наметил в 1916 г.): " I. Я и Ты (1. Слово, 2. История, 3. Бог). II. Первоначальные формы религиозной жизни (1. Магия, 2. Жертвоприношение, 3. Мистерия, 4. Молитва). III. Ведение Бога и Закон Бога (1. Миф, 2. Догма, 3. Закон, 4. Учение). IV. Личность и Община (1. Основатель, 2. Священник, 3. Пророк, 4. Реформатор, 5. Одинокий). V. Сила и Царство". Однако этот план так и остался неосуществленным, хотя все названные темы рассматривались в других работах Бубера.
Есть смысл назвать здесь предшественников автора "Я и Ты", идеи которых служили ему вехами на пути к философии диалога, а также вкратце коснуться некоторых понятий иудаизма, ибо это необходимо для понимания Бубера. Среди философов, которые в той или иной степени приближались к пониманию универсального характера связи "Я-Ты", сам Бубер в первую очередь называет Л. Фейербаха. Критикуя диалектический метод Гегеля, Фейербах писал: "Истинная диалектика не есть монолог одинокого мыслителя с самим собой, это диалог между Я и Ты" {Фейербах Л. Избранные сочинения. М., 1955. Т. 1.С. 203). Человек для Фейербаха — "единственный, универсальный и высший предмет философии" (с. 202), но, как отмечает Бубер, обоготворяя человека, Фейербах движется к созданию "псевдомистической конструкции", заменяя трансцендентного Бога его антропологическим эрзацем: "Человек для себя есть человек (в обычном смысле), человек с человеком — союз Я и Ты есть Бог" (Buber M. Between man and man. 1985. P. 211; цит. по: Contemporary Jewish religious thought. Ed. by Arthur A. Cohen, Paul Mendes-Flohr, The Free Press. New York, 1988. P. 435–436; подробнее о Фейербахе см. в настоящем издании: Диалог. Разд. "Ограничения: о мышлении"; а также: Проблема человека. Ч. 1.Разд. 4).
Человек занимает центральное место в "антропологии языка" Вильгельма фон Гумбольдта, который также касается вопроса о существовании связи Я-Ты, однако для него она не выходит за пределы "Человечества", этого — по мысли Гумбольдта — "Единства, в котором снимается всякая противоположность единства и множества". В статье "О двойственном числе" (1827), рассуждая о двоичности, которое "принадлежит как области видимого, так и области невидимого", он подчеркивает, что "в самой сущности языка заключен неизменный дуализм" и "человек стремится, даже за пределами телесной сферы и сферы восприятия, в области чистой мысли, к "ты", соответствующему его "я"… "Я" и "он" суть действительно различные объекты, и они, в сущности, исчерпывают все, поскольку, другими словами, их можно обозначить как "я" и "не-я". Но "ты" — это "он", противопоставленный "я". В то время как "я" и "он" основываются на внутреннем и внешнем восприятии, в "ты" заключена спонтанность выбора. Это также "не-я", но в отличие от "он" не в сфере всего сущего, а в сфере Действия, обобществленного взаимным участием. В самом понятии "он", таким образом, заключена не только идея "не-я", но и "не-ты", и оно противопоставлено не только одной из этих идей, но им обеим… Только в сочетании другого и "я", опосредствованном языком, рождаются все глубокие и благородные чувст-Ва> такие, как дружба, любовь и всякая духовная общность, возвышающие и Углубляющие связь между двумя индивидуумами" (Гумбольдт Вильгельм фон. "зык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985. С. 311, 399–400; в настоящем издании см.: Диалог. Разд. "Ограничения: о мышлении".
За два года до выхода в свет "Я и Ты", в 1921 г., Фердинанд Эбнер (ЕЬпег) (1882–1931), католик, школьный учитель из Австрии, опубликовал книгу "Слово и духовные реальности", которая получила известность только после второй мировой войны. Согласно Эбнеру, преодоление одиночества человека в мире достигается в Я — Ты отношении к Богу: "В последней основе нашей духовной жизни Бог есть истинное Ты истинного Я в человеке. Человеческое Я "конкретизирует" себя в своем отношении к Богу". Бубер, критикуя Эбнера, указывает, что он не может открыть Ты в человеке: "Когда ставится вопрос о подлинности существования, всякое другое Ты исчезает для него перед Ты Бога" (цит. по: Contemporary Jewish religious thought. P. 437).