— Это вы о профессионализме? — спросил Скачков. Он сразу догадался, куда клонит его увлекающийся собеседник.
— Да! Именно! — вскричал Семен Семеныч. — С вами легко разговаривать… По-моему, эра любительства кончилась! Кончилась! Другие времена, другие правы. Так не пора ли и вам, грешным, переходить на профессиональные рельсы? Не пора ли? Ну-ка, что вы скажете?
Скачков решительно замотал головой.
— Чушь. То есть я хочу сказать — не для нас это. Я уже думал.
— Но почему, почему? Ведь согласитесь, что зритель едва ли валом повалит в театр, если в главной партии выступает певец-любитель, скажем, из самодеятельности. То же самое и на стадион — ведь так? Люди хотят наслаждаться высшим искусством. А это требует профессионального уровня. И вообще: разве спорт не диктует вашему брату, как питаться, спать, тренироваться? Даже — что читать? Чи-тать?
— Достоевского, например? — с усмешкой вставил Скачков.
Семен Семеныч слегка опешил:
— Что вы хотите сказать?
Скачков затряс головой и успокоил хозяина.
— Ерунда. Это я так. Не обращайте внимания. Просто один человек недавно говорил, что если не прочитаешь Достоевского, не заиграешь.
Помедлив, Семен Семеныч раздумчиво тронул висок.
— Ну… не знаю. Не уверен. Может быть, он и прав. Я в этом деле пас. Но я хочу сказать, что спорт сейчас требует человека целиком, без остатка. Разве не так?
— В общем-то оно… — замялся Скачков, — конечно. Играть становится все трудней — это правильно. Режим и все такое… Но ведь что может получиться? Иногда парню уж и в трамвае нельзя будет проехать — духотой надышится. Я не говорю о семье, об учебе…
— О! — Семен Семеныч вскинул палец. — Именно, именно. Но — продолжайте, пожалуйста. Мне интересна ваша мысль.
И он заинтересованно подъехал вместе с табуреткой.
— Да как-то и продолжать неохота. Это ж получается, что из-за спорта и жизни не видать. Раньше так гладиаторов на убой держали.
— Но позвольте… — подскочил Семен Семеныч и отшатнулся. — Мы же с вами только что согласились, что для рекордов, для современного уровня…
— А я не за рекорды. Ну их, — сказал Скачков и бросил взгляд на часы. — Я просто за спорт.
Семен Семеныч смешался и разочарованно вытянул губы:
— Ну-у, знаете… С вами трудно разговаривать. Вы, простите, какой-то слишком приземленный реалист. Прямо, простите, мордой по земле! Так нельзя, дорогой! Умейте абстрагироваться… Н-ну, иными словами, отвлечься, приподняться…
— Хорошенькое дело! — воскликнул Скачков, забавляясь тем, как интеллигентно борется с негодованием Семен Семеныч. — Тут поневоле мордой запашешь, если дело-то тебя касается.
— Да при чем здесь вы? — досадовал Семен Семеныч на воловью неуступчивость собеседника. — Мы же вообще о спорте говорим. Но если даже и о вас. Пускай о вас. Вы возьмите для сравнения балет. Возьмите! Вы знаете, в каком возрасте выходит на пенсию какая-нибудь девчонка из кордебалета? Знаете? В вашем возрасте. Да, в вашем! И вот я хочу вас спросить: а разве спортсмен не доставлял радость миллионам и миллионам зрителей? И вообще — разве спорт это не прекрасный спектакль для целой планеты? — Семен Семеныч смотрел на него по-петушиному, наскоком.
— Так вы меня что — на пенсию хотите проводить? — развеселился Скачков.
— А почему нет? Прекрасно же. Вы заслужили. Заработали. Разве нет?
— Вы смеетесь. Меня мои старики со света сживут, Пенсионер, скажут, нашелся!
— Позвольте, какие старики?
— Какие… Обыкновенные. Вы знаете, какие у нас в поселке старики? О-о! Проходу не дадут. Да и самому… Что же я с ними: табак буду крошить, грядки поливать? Скажете тоже!
— Ну, Геннадий, это уже второстепенное, — вконец расстроился Семен Семеныч. — Мы же не об этом говорим.
— Как не об этом? — вздохнул Скачков и повесил голову. — Если бы не об этом! Если бы…
Он замолк и чайной ложечкой стал гонять по скатерти крошку от печенья. Семен Семенович, уловив перемену в его настроении, выжидающе насторожился.
— Вы знаете, мы недавно на заводе были, вернее, в клубе. Тай, вечеришко один, встреча. Читали, наверное… («Так, так», — поощрил его Семен Семеныч, подвигаясь ближе). И я сейчас вот о чем соображаю. Вот был бы я профессионалом, вышел бы в тираж и — куда я? Жить со сберкнижки, на проценты? Но это же еще надо накопить! Вон Томми Лаутон на воровстве попался. А пятьдесят лет мужичку стукнуло! Или Гарринча… А уж игроки-то были!.. Вы сейчас о пенсии сказали. Знаете, не в деньгах даже дело. Неужели вы думаете, что Алеха Маркин голову за деньги подставил? Чушь! Да и любого возьми…