— Не пойму я, чего ты хочешь, — признался Скачков, устав от догадок.
Вместо ответа Комов пихнул дремавшего приятеля в плечо:
— Федюнь, да хватит тебе дрыхнуть!
Вынырнув из дремоты, Сухов принялся лихорадочно тереть лицо.
— Кома дело говорит, — заметил он, отряхиваясь со сна. — Заявим коллективку — и все. Какой он к черту тренер? Команду развалил, в таблице одни «баранки». Ему в шашки играть, а не в футбол!
Ах, вот они что задумали! То, к чему хитроватый Комов подбирался осторожно, намеками, Федор по простоте выболтал сразу.
— Не по уму это у вас, братцы! — запротестовал Скачков. — Да и кто вам сейчас станет тренера менять?
Тоном человека, близкого к высоким секретам, Комов обронил:
— Сменят, будь спокоен.
Взгляд его, твердый, трезвый, красноречиво дал понять Скачкову, что — да, где-то что-то уже закрутилось.
— Идите вы к черту! — Скачков вскочил. — Да я первый заору… Зачем это вам? Зачем?
— Первый! — Комов отодвинул кресло и, руки в брюки, заходил туда, назад. — А ты первым заори, чтобы его убрали. — Разминулся, дошел до стенки, снова повернулся. — На кой тогда тебя капитаном выбрали? Команда требует!
— Команда!
Сходясь и расходясь, они несколько раз пересекли комнату от двери к окну. Сухов голову отвертел, наблюдая за обоими.
— А кто? — спросил Скачков.
— Кто, кто!.. С этого и начинать надо было, — обиженным тоном проворчал Комов. Прошелся еще раз и вдруг резко остановился. — Тебя мы хотим предложить, вот кого! Подходит?
От изумления Скачков медленно развел руками.
— Братцы… да вы с ума сошли! Какой же из меня…
— Ты, знаешь, брось. Брось! — потребовал Комов, давая понять, что скромность скромностью, а дело делом. — Назначат тебя, и потянешь. А в помощники тебе вот — Федюню. Вторым тренером. Все могут, а вы не сможете? Да мы, Геш, такую команду слепим, что пыль полетит! Кое-кого шуганем, чтоб не мешали, кой-кого со стороны возьмем… Вот — показал кулак. — И дисциплина будет. Все будет!
Так, так… Скачков приходил в себя. Значит, у них уже все продумано, расписано. Однако хороши же будут тренеры! Иван Степанович прожил жизнь в таком футболе, на таком высоком этаже, где никому из них троих, решающих сейчас его судьбу, не приходилось и бывать (и не придется!), и то он настолько изнемог, что часто можно видеть, как врач Дворкин тащит к нему в комнату грелку с кипятком, — опять разгулялась каретниковская печень! Что же говорить про них с Федюней? Скачков хоть учился в физкультурном, имеет диплом, но Сухов-то. Даже техникума не окончил, отчислили за неуспеваемость. Удивительно, что этого не понимает Комов. Или понимает, но своих тайных мыслей и намерений не выдает?
— Давай, Геш, шевели мозгой, — бодро уговаривал Комов. — Кому и принимать команду, если не тебе? Мы тут как решили? В Вену ехать незачем. Стоит ли зря силы тратить? Нам тут очки нужны. В этом году нам бы только в высшей лиге удержаться. Зато уж потом!.. А с этим, — имелся в виду Каретников, точно вылетим. Федюня правильно толкует: ему в пешки играть.
Нервничая, Скачков тер лоб и собирался с мыслями. Значит, свалят они опытного Степаныча и посадят на команду… да по существу посадят самих себя! Но надолго ли их хватит, покуда не снимут с треском? На полгода? Не больше. Как растолковать им, чтобы бросили свою затею? Не послушают ведь!.. Комов в это время возбужденно расхаживал по комнате и с ненавистью говорил о тренере, как о пропащем человеке, судьба которого бесповоротно решена.
— Ты не думай, это ему так с рук не сойдет! Нашел тоже, кого не пускать в раздевалку! А кого же тогда пускать? Дурак какой-то, псих…
С этим Скачков был согласен: зря. Ну зашел бы Рытвин, ну поговорил бы, даже поругал… Подумаешь!
— Видали его, — все больше распалялся Комов, — открытие придумал: Чайковский!.. Может, еще на скрипке пиликать заставит? На бандуре ему играть, а не в футбол!
А вот это он напрасно. На юге, после одной особенно изнурительной тренировки, Иван Степанович стал рассуждать о предельных нагрузках в современном спорте. Но только ли за счет все возрастающих нагрузок достигается победа? А если соперники натренированы одинаково, находятся на пределе своих физических возможностей? Значит, что же — ничья? А нужна победа! Так где же взять, добыть ту каплю, которая все же сдвинет чашу весов? Иван Степанович подождал ответа, не дождался и сказал, примерно, так: при одинаковых физических силах соперников необходимая капля добудется из психологических запасов, тут может сказаться такая мелочь, как — читал ли парень Достоевского, слушал ли Чайковского? Уровень современного спорта настолько высок, что духовная нищета спортсмена непременно скажется на его мастерстве. Не случайно в командах с каждым годом появляется все больше «мозговитых» игроков.