— Категорически нет.
Холодный отказ возмутил, но я прикусила язык, когда услышала, что Феликс заговорил с «Борисами» на своём непонятном языке. Мужчины! Могла бы, не только расстроенно вздохнула, но и глаза закатила, если бы не повязка. Эх.
Меня резко развернули обратно лицом к перилам, и я покорно положила на них ладони. И вот чего я такая послушная? Ведь другая бы на моём месте давно бы истерику закатила. Плюнула бы и ушла, а я… то ли слишком любопытная и бесстрашная, то ли просто глупая. Как бы ни было это больно признавать, но не могла я уйти, Феликс же для меня старался, друзей позвал. Обалдеть какая стала совестливая! Как бы не пожалеть об этом.
За моей спиной кто-то встал. Я чувствовала это особенное давление крупного горячего тела. Удивительно, насколько манаукцы горячее землян. Видимо это особенность их расы. Размышляя о различиях, я ждала каких-либо действий или слов, но их не последовало. Я начала нервничать. Ведь ощущала, что стоял кто-то, слышала как дышал. Я робко стала поворачиваться, хотела уже спросить в чём дело, откуда такая скромность не к месту, как вдруг на мои бёдра легли горячие большие ладони. Вскрикнула, попыталась оттолкнуть, но манаукец присел, его ладони огладили мои бёдра, спускаясь к коленям, а я, потеряв опору, завалилась вперёд.
— Эй! — возмутилась я, а потом… — Ты что делаешь?! — вопрошала я в ужасе, когда меня подняли, держа под коленками, и закинули на жёсткое плечо. Еле успела руками опереться о широкую спину, чтобы не клюнуть носом в это каменное изваяние под названием наглый манаукец.
— Феликс! — испуганно позвала я. — Феликс!
— Я здесь. Магнас, спасибо, верни её на место.
Я опять вскрикнула. Чёртова повязка, я так хотела её снять, но от того, как легко меня перевернули, я смогла лишь очередной раз запищать, а затем оказалась прижатой к крепкой груди Магнаса. Он удерживал меня на руках и смеялся приятным низким смехом.
— Она такая лёгкая, как пёрышко. И мягкая, не такая, как наши женщины.
— Поставь её, Магнас.
Сердитый голос Ангела успокоил меня, что он где-то рядом и не даст меня в обиду. Я же стянула повязку вниз и встретилась взглядом с манаукцем, который слегка подкинул меня на руках, словно прикинув мой вес. Он был брюнетом и весьма молодым, намного моложе Феликса. Улыбка мне его понравилась, весёлая, добрая. Магнас поставил меня и отступил, даже поклонился.
— Благодарю за доставленное удовольствие. Никогда не общался с землянками. Наши женщины более решительные и за то, что я с вами сделал, они бы меня поколотили. А вы такая милая, хрупкая. Мне очень нравятся землянки. И я польщён, что мне выпал шанс помочь вам.
— Так, всё, Магнас, умолкни. А ты, Виола, повязку обратно надень, занятие еще не закончилось.
Я бросила взгляд на недовольного и поэтому хмурого альбиноса, поразившись тому, как гармонично он выглядел со своей бледной кожей в противовес брюнету. Слишком сильный контраст между алебастровой кожей, алыми губами и смоляными волосами. Жуть жуткая. Во сне приснится — не отпинаешься. Я сглотнула и поспешила надеть повязку, чтобы мужчины не смогли увидеть мой страх. И только когда я очутилась в кромешной темноте, вспомнила, что третьего я так и не разглядела, слишком увлечённо рассматривала Магнаса, весьма учтивого и воспитанного манаукца. И поэтому возникал вопрос: «А что, собственно, происходит?» На урок подката к землянкам это уже больше никак не тянуло. И казалось мне…
— Ой! — испуганно ахнула я, когда меня очередной раз грубо прижали к мужской груди и пошловато заявили:
— Зря отказалась потанцевать со мной, куколка. Всё равно ты станешь моей.
— Ай! — вскрикнула, когда меня развернули к перилам спиной, выставила руки и попыталась оттолкнуть от себя сильное, огромное по габаритам тело.
— Феликс, мы так не договаривались! — выкрикнула я, когда манаукец грубо схватил меня за подбородок и приподнял лицо. Его палец очертил нижнюю губу, чуть надавил, так же как раньше делал это Феликс на смотровой площадке, с той лишь разницей, что у него это получилось нежно и чувственно, а тут неприятно, отвратительно и страшно.
Я ударила мужчину по руке и чуть не взвыла от боли. Проще по бетонной стене колотить!
— Ты красивая, — прошептал манаукец.
Я сдёрнула повязку вниз, чтобы она мешала незнакомцу продолжать трогать мои губы, и гневно воззрилась в алые глаза напористого наглеца. У него голос был выше, чем у Магнаса и парфюм слишком сладкий. И опять же моложе Феликса, крупнее и на вид опаснее.
— Феликс! — выкрикнула я требовательно, так как не могла отцепить от себя очередного брюнета.