Ларсен тепло поглядывал на Зэофанию, вспоминая его еще ребенком, ведь он был тем, кто провел с ним намного больше времени, чем собственный отец, мать и брат. Он относился к Зэофании, как к собственному младшему брату и даже сыну если бы не возраст, и действительно переживал за него. В глазах Ларсена мелькнуло чувство горечи за племянника и беспокойство.
– Святой отец встал на вашу сторону сегодня, хоть вы и спровоцировали его, – заявил Ларсен. – Его Святейшество не забудет вам эту дерзость, – обеспокоенно добавил Ларсен.
– Знаю, – ответил коротко Зэофания. – Отец не из тех, кто забывает, но это, в какой-то степени, пойдет и ему на пользу, – добавил Зэофания, разглядывая кусты.
– Возможно, если не увидит в дальнейшем в вас угрозу.
– Поэтому я и выполняю его поручения, дядя, – продолжил Зэофания, горько усмехнувшись.
Ларсен, прекрасно знал о каких поручениях говорил племянник и они были не из самых безобидных, некоторые из них даже палач отказался бы выполнить, но не Зэофания. Зэофания был готов сделать все что угодно, чтобы в конечно итоге добиться того чего уже с юношеских лет планировал.
Не найдя подходящих слов, Ларсен осторожно, по-мужски похлопал племянника по плечу. Зэофания был не против, казалось ему было нужно именно это, вместо пустых слов.
– В ней действительно пробуждается Святая Сила? – спросил, оглянувшись по сторонам Ларсен своего племянника.
– Давай обсудим это за бокалом крепкого вина в твоей резиденции, – сказал Зэофания улыбнувшись. – Я нашел на днях хорошего поставщика, – добавил он вспоминая испуганное лицо Константина. Ларсену не оставалось ничего делать, кроме как согласиться на предложение племянника, поскольку он был тем еще любителем выпить после хорошо проделанной работы.
Глава 19
– Марша, платье снова запачкалось, принеси другое, – Мирраэль кинула на меня взгляд своих удивительных глаз – Я бы и в этом не прочь походить до конца дня, однако отец все время ворчит из-за моего вечно неряшливого вида, – добавила она, демонстративно вздохнув.
– М-а-а-а-р-ш-а-а-а, ты меня слушаешь? – сморщив нос, спросила Мирраэль.
Я глубоко погрузилась в свои раздумья о Возрождении и совсем позабыла о Мирраэль. Когда очнулась, увидела картину: она, как и всегда, замарала наряд, который я подготовила. Хотя прошло всего половина дня. Нежно-голубое платье с открытыми плечами, подчеркивающее изысканный образ, было покрыто зелёной краской и шоколадной глазурью. Не только платье, но и пальцы и лицо были замазаны ими.
Мысли и поведение Мирраэль были непостижимы для меня. Даже Зел не вызывал такого впечатление, какое сложилось об Мирраэль. Несмотря на свой уже не юный возраст, она вела себя словно ребенок, который не в состоянии умыть лицо. К тому же, почти целыми днями Мирраэль только и делала, что спала и совсем не покидала своей комнаты. Казалось, всё, что происходило за стенами поместье, в котором она жила с отцом, её совершенно не волновало.
– Прошу прощения, я снова погрузилась в свои мысли, – сказала в свое оправдание.
– Опять? – удивилась Мирраэль. – Вижу, ты любишь летать в облаках. А ещё все говорят, что это я невнимательна и слишком мечтательна, – тяжело вздохнула Мирраэль усаживаясь в кресло.
Уже после первого дня на службе у Мирраэль в качестве личной служанки, я поняла, что она неряшлива, и было утомительно купать ее после каждого такого случая. Посему я не стала с этим заморачиваться и заранее готовила миску с кувшином воды, дабы отмыть только испачкавшиеся части тела и лица.
Осторожно и плавно я приступила к процессу очищения. Моё внимание было приковано к лицу, где краски скрыли за собой тёмные вены, пробивающиеся сквозь серую кожу.
Когда только прибыла в Лиц, я не придавала особое внимание венам проклятых, но теперь я начала замечать, что у каждого свои уникальные узоры – у некоторых из трёх, у других из двух, но все проходили одинаково, начиная от глаз и спускаясь вниз по щекам и шее, порой соприкасаясь друг с другом и дальше по телу вниз. Платком, пропитанным чистой водой, я мягко скользила по коже, устраняя следы красок. Затем моё внимание переключилось на руки, покрытые слоем шоколада, где тёмные вены выделялись ещё более выразительно. Тщательно, словно погружаясь в каждую деталь, я освобождала их от шоколада и красок.
Закончив с освобождением Мирраэль от липкого ощущения шоколада и красок, я предложила ей лиловый комплект состоящий из шёлковых панталонов с длинным прозрачным шлейфом и короткого топа с объёмными рукавами в качестве третьего наряда на сегодняшний день. Я не стала дополнять комплект украшениями, а только подобрала белые туфли на низкой подошве.