Я старалась не отставать от Зела. Как оказалось, за нами никто и не гнался. Но Зел, поглощенный игрой, решил не останавливаться, как впрочем и я. Под напором ветра мой капюшон сорвало, а завязанный хвост лентой не удержался и слетел, распуская мои волосы. Сама от себя не ожидая я погрузилась в это приключение.
Мчась по навесам, крышам лавок и зданий, выполняя различные повороты и прыжки, я наслаждалась простым детским удовольствием, простым детским счастьем. Удивительным образом мне даже удалось опередить всегда озорного Зела, который теперь оказался позади меня. Впервые за долгое время я почувствовала себя легкой и свободной, словно та птица, созданная из проклятой энергии, грациозно метаясь из угла в угол. В этот момент я забыла о своих планах, о Святой силе, о своем долге.
Неожиданно для себя вспомнила, что всегда любила игры, особенно те, с препятствиями, которые устраивали отец и рыцарь Даниэль в моем детстве. Я и забыла какой была – озорной и свободолюбивой, и эти черты как оказалось до сих пор живы во мне. Не сдерживаясь, начала громко смеяться.
Наконец, мы выбрались с оживленной улицы. Я осторожно спрыгнула с крыши последней одноэтажной лавки. Зел не заставил себя долго ждать.
– Это было весело! – сказала я, запыхавшись, продолжая смеяться.
– Я рад.., – тепло улыбнувшись, произнес Зел тяжело дыша, не отводя глаз. Застыв на месте, словно статуя. Я подумала, что со мной что-то не так. Но все в порядке за исключением распустившихся небрежно волос. Между нами повисла неловкая атмосфера. Я поспешила собрать волосы в хвост, дополнительной лентой, что находилась все это время у меня в кармане. Закончив с волосами, я прокашлялась, тем самым продемонстрировав, что пора идти к Валери. Зел помотал головой, словно пробуждаясь из своего дневного сна в котором он ранее пребывал.
– Марша, возьми, – сказал Зел, протягивая мне одну из коробок, взятых в кондитерской.
– Ты хочешь, чтобы я понесла это?
Внезапно раздался яркий и звонкий смех Зела, но он был скорее мелодичным и легким, чем тяжелым и неприятным. Зел никак не останавливался. Его смех продолжал звучать долго, но, несмотря на продолжительность, это не вызывало у меня смущение или раздражение. Оно наполнило воздух радостью и непринужденностью, что даже я расплылась в легкой улыбке.
– Я бы не попросил тебя о таком, – сказал он сдерживая смех. – Это тебе... я купил его, вспомнив о тебе.
– Обо мне? – переспросила я глядя на него.
– Да, – коротко ответил он, выпучив свои серые глаза, ожидая моей реакции.
Не теряя времени, я стала открывать небольшую бумажную коробку, которая уже успела помяться от постоянной тряски, пока мы бегали по крышам. Она была обернута зеленой лентой.
Внутри коробки оказался развалившийся йогуртовый тарт, украшенный голубыми ягодами, земляниками, чьи цветы расцвели на моих глазах, когда я пошла за Зелом и увидела Возрождение.
– Мне стоило быть аккуратнее, – смутился Зел небрежно почесывая затылок, растрепав уже и без того растрепанные золотые пряди. – Если их вид тебе не нравится, не заставляй себя, – добавил неуверенно он.
– Действительно, – произнесла я, разделяя тарт на две части. – Возьми, – предложила я половину Зелу.
– Ты хочешь, чтобы я поддержал это? – с недоумением в глазах спросил Зел.
– Очень смешно. Я хочу разделить это с тобой, как тогда, когда ты разделил со мной то зрелище.
Обескураженный моим ответом, он не смог мне возразить и просто начал поглощать половину тарта, разделяя со мной его вкус и это мгновение, создавая новое совместное воспоминание.
Переплетение чувств, начиная от еще неизведанного мне чувства уюта и до восторга, наполнило мою грудь теплом. Я постоянно отрицала возможность испытывать что-то, кроме ненависти и хладнокровия к проклятым. Однако сегодня что-то изменилось. Возможно, это произошло после разговора с Мирраэль, и я потеряла четкость в различении правильного и ошибочного? Или быть может, виной всему был внезапно исчезнувший кошмар, который мучил меня восемь лет, уступив место воспоминанию из моего раннего детства?