─ Ну, взялся наводить тень на плетень! ─ хмыкнул Батура и улыбнулся, увидев удивлённый взгляд Рюрика.
─ Волосы светло-русые, глаза голубые. Величественная походка. ─ не сдавался внутренний голос. ─ Такие мне нравятся! Как Ярослава!
─ Вот загнул! ─ возмутился Батура. ─ Да мая Ярослава лучше всех!
И Батура перестал глазеть на женщин, чем вызвал усмешку у Рюрика. Борко же открыто восхищался карельскими женщинами. На Игнатия они вообще не производили никакого впечатления и вёл он их прямо к старосте, который у карелов, обычно был и волхвом.
─ Здрав будь, уважаемый! ─ произнёс Игнатий, как только они оказались у небольшого дома, рядом с которым стояли столбы с вырезанными на них лицами. Там и молился местный староста-волхв.
─ И вам мира и здоровья! ─ отозвался староста, как только закончил своё очередное заклинание. ─ По какой причине здесь оказались?
─ Наш князь Гостомысл послал нас изучать водный путь до Белого моря. ─ начал Рюрик, поклонившись старосте. То же самое сделали и остальные. ─ Вот мы и хотели бы поинтересоваться у тебя, как это сделать лучше.
─ С вами, я вижу, находится Игнатий. ─ староста внимательно посмотрел на проводника. ─ Так он лучше меня этот путь знает! Доверьтесь ему!
Игнатий ещё раз поклонился старосте, а тот после этого, посчитав, что всё сказал, снова повернулся к идолам и забыл о пришедших. Рюрик, Батура и Борко снова поклонились старосте и, повернувшись, пошли назад.
На следующий день они переплыли озеро, вошли в реку Повенчанку и к вечеру были у другого озера, практически ничем не отличавшегося от первого.
Потом было и третье озеро, после которого они волоком протащили три версты свою ладью, прежде чем оказаться на берегу большого Волозера. Из него волоком они добрались до реки Слободки, а потом, преодолевая волны Маткозера, перебрались по протоке в Телекино озеро.
Научившись плавать по протокам Выгозера Нижнего они попали в Выгозеро Верхнее, из которого по мелкой реке Нижний Выг, натренировавшись бороться к подводными камнями, вошли в реку Сосновицу и оказались у погоста волхвов с таким же рядом деревянных идолов, что видели у карелов. Проплыв мимо и преодолев пороги, они к вечеру оказались у Белого моря. Все были счастливы, несмотря на то, что Белое море встретило их хмурым небом и сильными волнами!
─ Рюрик, может, назад вернёмся по другому пути? ─ утром следующего дня спросил Борко, вспомнив о порогах, которые пришлось преодолеть им. ─ Скажи, Игнатий, можно ли ещё как-то попасть в Онежское озеро?
─ Можно, через реку Онегу… ─ спокойно ответил Игнатий. ─ Но это будет значительно дольше.
─ Рюрик, наша ладья вот-вот развалится! ─ обратился Борко к Рюрику, который задумчиво сидел на камне у Белого моря, уставившись в одну точку.
─ Отключился. ─ ехидно произнёс внутренний голос, намекая на состояние Рюрика. ─ Решает вопрос о том, как к своей Параскеве быстрей попасть!
Левый уголок рта Батуры чуть-чуть поднялся из чувства солидарности с внутренний голосом.
─ Игнатий, а сколько времени понадобится, чтобы проплыть по этому пути? ─ вопрос Борко, казалось, даже не был услышан Рюриком.
─ В четыре раза больше, чем мы проплыли по этому пути. ─ ответил Игнатий.
Брови Рюрика разом поднялись и тут же опустились.
─ Ну, вот что, друзья. ─ Рюрик поднялся со своего камня. ─ Плывём обратно тем же путём! На порогах будем тянуть ладью как на волоках! У меня – всё. Завтра – отъезд обратно. А сейчас – отдыхать!
Так решился вопрос выбора водного пути обратно.
И тянули они свою ладью на порогах Выги и Сосновицы, озёрах, а также волоках.
А через полторы недели ладья Рюрика оказалась на берегу Онежского озера, где оставшиеся казаки и дружинники встретили их дружным «ур-ра!». И только потом, у костра узнали, как досталась эта победа.
Батура усмехнулся, видя, как Рюрик по-быстрому отдав самые необходимые указания своим дружинникам, рванулся к родному дому, где его ждала Параскева.
Меж тем Рюрик на ходу рвал все более или менее подходящие для встречи с любимой женщиной цветы, попадающие под руку.
Батура, понимая его, как мужчина и вспоминая свою Ярославу, не торопился идти за ним. И только тогда, когда к нему подошёл Борко и предложил последовать за Рюриком, хмыкнул и согласился. Они так и шли далеко позади Рюрика, который забежав в дом Параскевы, скоро выбежал из него, не обращая внимания на Батуру и Борко, и направился к тому месту, где возле деревьев видел её.
Параскева не ожидала увидеть Рюрика, занимаясь работой по хозяйству, тихо напевая какую-то свою песню. И только собачий лай заставил её посмотреть в ту сторону, откуда к ней приближался Рюрик. Мгновенно покраснев от того, что вспоминала о нём, Параскева, чтобы скрыть свой блестящий взгляд, выдающий её возбуждение, тихо приказала псу не гавкать, пригрозив ему пальцем.