— Ладно, хорошо, — сдался Спенсер.
Историческая встреча произошла перед школьной кондитерской на перемене, в 10:15 следующего дня. Томас стоял, прислонившись к стене, и жевал булку. Спенсер подошел к нему, держа в руке недоеденный бутерброд с джемом. Наступила неловкая пауза.
— Привет, — сказал наконец Спенсер.
— Привет, — ответил Томас.
Спенсер доел бутерброд и стряхнул со штанов крошки. Томас продолжал есть булку с сосредоточенностью питона, завтракающего кроликом.
— Вроде наши родственники между собой знакомы, — заметил Спенсер.
— Да, у нас есть несколько знакомых болванов, — кивнул Томас.
Спенсер некоторое время переваривал услышанное.
— Ну ты и нахал, — сказал он наконец.
— Извини, если обидел, — ответил Томас без всякого раскаяния на лице.
Спенсер достал из кармана пакетик леденцов.
— Угощайся.
— С солью, что ли?
— Не хочешь — не надо.
Он сунул в рот леденец и спросил учтиво:
— Тебя кто-нибудь бил по башке?
Голубые глаза Томаса немного сузились.
— Нечасто, — вежливо ответил он. — А что?
— Да так. Просто интересно.
— И чего дальше?
— Слушай, — сказал Спенсер. — Мать мне велела за тобой приглядывать.
— Приглядывай на здоровье. А я пошел.
И Томас направился в сторону своего корпуса.
— Этому малому надо хорошенько надавать по башке, — произнес Спенсер в сердце своем.
За ленчем Фипс полюбопытствовал:
— Я видел тебя с Ширном на перемене. О чем говорили?
— Да так, ни о чем.
— И как он тебе?
— Сопливый придурок.
— На чай его пригласил?
— Нет.
— Так пригласи. Слушай, ты должен о нем заботиться. Его родные прислали тебе десять шиллингов.
Вечером в школьной кондитерской он застал Томаса с Фипсом. Они пили чай. Обычно Фипс пил чай со Спенсером.
— Давай к нам, — сказал предатель. — Мы тебя ждем.
— Тоскуем и скучаем, — без всякой надобности присовокупил Томас.
Спенсер сурово нахмурился.
— Давай, пригляди за мной, — настаивал Томас.
Спенсер молча сел. В следующие минуты тишину нарушал только хруст, с которым Томас разгрызал пряник.
— Не кисни, — немного смущенно подбодрил Фипс.
— Порадуй меня хоть одним добрым взглядом, — добавил Томас.
Спенсер оставил его просьбу без внимания. Тишина за столом стала еще более напряженной.
— Пойдешь на корт, Фипс? — спросил Спенсер.
— Мы в бассейн. Давай с нами?
— Ладно, — ответил Спенсер.
Врачи советуют приступать к купанию не раньше чем через час после приема пищи, однако в Эклтоне это правило соблюдалось не слишком строго. Вся троица отправилась в бассейн прямо из-за чайного стола.
Бассейн был почти пуст — большинство эклтонцев заявлялось туда ближе к закрытию. На мелкой стороне плескались двое малышей. На глубокой пухлый юнец нырял с трамплина, вылезал и нырял снова, с каждым разом все сильнее ушибаясь животом.
— И как водичка, Горрик? — спросил Фипс у пухлого юнца, когда тот, отдуваясь, как кит, вынырнул после очередного прыжка. Вопрос был не праздный: много лет назад в эклтонском бассейне взорвался котел, и его с тех пор так и не починили, поэтому температура воды бывала разная. Иногда — холоднее.
— Кипяток, — объявил дородный юноша, выбираюсь на бортик. — Ну как я нырнул, хорошо?
— Неплохо, — ответил Фипс.
— Только животом шмякнулся, — критически добавил Томас.
Горрик несколько раз сморгнул. Метрдотель в роскошном ресторане — сама сердечность по сравнению с мальчиком, который пробыл в школе год и вдруг слышит панибратскую фразу от новичка. Поразмыслив об этом небывалом нахальстве, Горрик нырнул снова.
— Еще хуже! — откомментировал честный Томас.
— Эй, ты! — сказал Горрик.
— Да ладно тебе! — воскликнул Фипс и торопливо увел Томаса прочь.
— Этому малому, — сказал Горрик Спенсеру, — надо хорошенько надавать по башке.
— Вот и я о том же! — подхватил Спенсер с жаром великого ума, который внезапно обрел единомышленника.
Спенсер первый из троицы приготовился залезть в воду. Движения его были осторожны и неторопливы. Менее всего Спенсер походил на профессионального ныряльщика. Для начала он встал на бортик и потер руки, неприязненно оглядывая зеленую воду. Затем сел и погрузил в нее три пальца левой ноги, но тут же с воплем «О-о!» их вытащил, подскочил и начал приплясывать, хлопая себя по груди. После этого Спенсер погрузил в воду правую ногу, опять произнес «О-о!» и вернулся в исходную позицию.