Но вдуматься не дала сама Ксения. Вбежав в комнату, она принялась тормошить Фаину и молоть вздор о своем загадочном братце — тут были и стихи, и воспоминания детства, и невероятные случаи из его жизни и бог весть что еще. Ксения даже поцеловала Фаину, чтобы помешать ей высказать мнение о носовых платках и розах.
— Молчи, молчи, Фаинка!.. — просила она и, отстав наконец, села к столу. — Ты пока молчи, а я начну писать дипломную, чтоб поскорей отвязаться. Недельку придется потратить все-таки... Что ты подымаешь брови? Очень просто! Эльснер советует расширить прошлогоднюю курсовую о Чехове, а долго ли мне? Разбавлю водицей, посыплю рубленой передовицей... вот и в рифму вышло нечаянно! — Ксения расхохоталась. — Мой Эльснер руководитель покладистый, помычит и согласится. Для отвода глаз надо подсыпать побольше современных терминов, а вчитываться он, не станет... Внутритекстовая система, стохастический ряд, эквивалентность, энтропия, ропия, опия... Что тебе Кая выложила со дна души в тихий ночной час?
— Зачем же я буду передавать.
— Не для сплетен же. Ты собираешь частушки, а мне нужен материал для романа... Вот только бы разделаться с дипломной! Интерференция, ренция, импотенция... — Она протерла очки платком Вадима, полным вирусов. — Кстати, Фаина, ответь мне... только сразу, не размышляя! Какие плотские ощущения вызывает у тебя запах розы, подаренной заочным поклонником?.. Ну, не злись! Это шутка, лирический намек! Просто я хочу сказать, что вам пора познакомиться!..
Настроение у Фаины было сегодня отличное, но за работу она взялась нехотя. Когда на сердце легко, люди работают с охотой, а у нее что-то не так, как у людей. Частушки приелись, комментарии однообразные... «Наше озеро в тумане, чайка вьется над водой…» И чайка здесь не чайка, и озеро не озеро, а зачин, традиция. Сейчас озеро темное, тяжелое, едва поднимает круглые валы. На берегу сумерки, скоро пойдет тот дождь, что обдирает последние листья с деревьев. Зачин. А после зачина неизбежно воспоминание о доме. Вытоплена печь, и отец, вернувшись с лова, будет пить чай с особым удовольствием. Стаканов шесть выпьет вприкуску... Да-а... Фаина приехала... «А это кто с тобой, дочка?» — «Так, знакомый…» — «Что ж, милости просим, чай пить, Алексей Павлович...» Вот туман-то какой на острове, даже доценты могут примерещиться...
А работа сегодня не идет, абзацы повторяются, мысли чужие. «Наряду с самобытной у нас живет и книжная частушка с литературными эпитетами и книжным синтаксисом...» То-то и есть, какая живет, а какая дохнет, как моль на ветру. Об этом доцент и велел подумать... А терминами ему глаза не отведешь, высмеет, поморщится с презрением. Вчера встретился на улице, был очень добрый, и губы не сжимались презрительно... Вот эта глава тоже трудная — о лирическом герое. Проанализировать, кто же он такой? Зовут его по-старому, он миленок, дроля, дорожиночка. Он не лодырь, он расхороший бригадир, у него три нашивочки подряд, он и учится, и ловит рыбу лучше всех, он и гармонист, и баянист. Но вот он, по-старому, и растяпа: обнимает, вместо любимой, пень березовый, по ошибке целуется с кошкой, жует веники от смущения. Иногда морочит голову: милый любит, и не любит, и отказу не дает... Вообще говоря, с ним бывает трудновато:
Мы с миленочком сошлися,
Он молчит, и я молчу,
Я осмелилась, сказала:
«До свиданья, спать хочу...»
Бывает и хуже:
Меня милый провожал
Все елками да елками.
До чего меня довел:
Грудь колет иголками...
Фаина перестала листать тетрадку и разгадывать характер милого, услышав вдруг смех Ксении. Смех явно относился к ней, к Фаине, и Ксения, конечно, ждала вопросов по этому поводу, однако не дождалась и скоро ушла из дому.
Хорошо, что никого нет. Можно дать себе волю, пожить своим, тайным. Не надо его называть, оно здесь, неясное, теплое... В комнате темнеет, пора зажечь свет. Добрый вечер. Вчера при встрече были сказаны эти простые слова: добрый вечер. Собственно, этого далеко не достаточно, это почти то же, что «до свиданья, спать хочу». Но...
Лампа мирно осветила стол и белую розу. Пусть будет и сомнительная белая роза, и гвоздь над кроватью Ксении, и надоедливая пластинка за стеной, вечер все равно останется добрым. Хотя розу, пожалуй, лучше перенести на стол Ксении.