— Вот несносный какой! Чего ты скалишься?
— Почему же я несносный? Я принял твой совет и поблагодарил тебя от всей души. Сейчас я пойду искать работу — куплю «Эдази» и посмотрю, не требуется ли кому недоучившийся математик. Найдя должность и получив первую же зарплату, я уведу Каю из вашей комнаты и поселю ее в этом очаровательном коттедже. Вельде скажу, что ты посоветовала мне не регистрироваться с ней. Ты довольна?
— Очень! — с сердцем сказала Фаина. — Дальше я твои насмешки терпеть не намерена. Прощай!
— До свиданья!.. — он встал и низко поклонился. — Примерно через месяц я появлюсь в вашем общежитии с букетом.
Дома Фаина не застала уже ни Ксении, ни Каи. Завтракая, думала о поведении Тейна. Кое-что до него дошло, как он там ни кривлялся. Но боже упаси, чтоб она еще раз в жизни явилась к кому-нибудь с такой миссией! Все это отголоски нравоучительных повестей — вечно кого-то спасают, то поодиночке, то целым коллективом. И никогда нет наиболее реального конца — не спасли!..
Она старательно переписала последнюю страницу дипломной. Что же написать перед последней-распоследней точкой? Пошутить на прощанье — стащить один чужой абзац? Это будет единственный «элемент плагиата», как выразится Алексей Павлович, если заметит. Но нужно выбрать то, с чем сама накрепко согласна.
Фаина, улыбаясь, полистала журнал в синей обложке и — слово в слово — переписала несколько строк: «Двадцатый съезд положил начало оживлению и подъему всей нашей общественной науки. В дальнейшем предстоит внимательно разобраться в ворохе фольклорных публикаций, установить, что действительно принадлежит народной поэзии, а что относится к случайным опытам сказителей или является сознательной фальсификацией и несомненно должно быть исключено из поэтической летописи нашей эпохи».
Если Алексея Павловича нет сейчас на кафедре, она придет в другой раз. Они не виделись с того дня, когда... он позвонил ей. Как встретятся?..
Все изменилось за эту зиму — и темноватый коридор, и истертая лестница, ведущая на второй этаж, к белой двери, за которой раньше гнездилась только официальная скука. Все осветлено радостью, надеждой, ожиданием.
Алексей Павлович был на кафедре. Радостная уверенность, с которой Фаина поднималась по лестнице, померкла при виде его лица — серого, с бескровными губами. Он тоже был болен?.. Посмотрел пристально, молча, как будто не узнавая. Кивнул, принимая рукопись.
— Когда можно прийти? — спросила Фаина.
— Я вам позвоню, — ответил он, и при этих словах мелькнула и погасла короткая искра.
На секунду Фаина зажмурилась от счастья. Однако же там были еще люди, и Сильвия Александровна смотрела на нее, тоже как будто не узнавая, чуть сдвинув брови.
— До свиданья, — сказала Фаина и вышла, поймав по дороге еще один пристальный взгляд — Белецкого. Этому-то, казалось бы, совсем незачем к ней приглядываться.
Она вернулась домой, упорно и упрямо не желая осознавать одну мысль. Стоит ее осознать, и она больше не даст покоя.
Прибрала к месту черновики. Все. Теперь впереди только экзамены, последние, государственные. Теперь сидеть за книгами и старыми конспектами... Сидит заяц и грызет осину. Горько тебе, заинька?.. Да, почему-то горько.
33
Сильвия, выправив кучу тетрадок, с улыбкой откинулась на спинку стула. Сегодня ясный, прозрачный день, сегодня ничто не тяготит душу; рассеялись все тайные обиды, из которых еще недавно можно было составить длинный список. Последняя обида была на прошлой неделе, когда Фаина Кострова принесла на кафедру свою дипломную. Алексей посмотрел на нее долгим взглядом, как будто после разлуки, как будто боясь новой разлуки, хотел запомнить ее лицо. Но, вероятно, это только показалось...
Сложив тетради ровными стопками, Сильвия вспомнила еще одну... не то чтобы обиду, а так — неприятную минуту. Слушали передачу по радио, что-то о любви, и Алексей сказал (к сожалению, она точно помнит его слова):
— Настоящая любовь проста до странности: появляется человек, его узнаёшь сразу, как бы ни притворялся перед собой, что не узнаёшь, и начинает править жизнью, как бы ты ни притворялся, что сам правишь...
Относилось это к ней? О нет! Она его жизнью не правит.
Позвонить ему сейчас? У нее теперь есть телефон, красивый белый телефон; он сам хлопотал, чтобы провели; и не столько порадовал ее телефон, сколько хозяйственная эта забота.
Позвонить? Сразу будет легче, день опять станет прозрачным. Однако Сильвия не позвонила.