— Получилось, — кивнула выскочка. — Теперь потолок. Нам понадобится усилие большей мощности, понимаете? Примерно… — она внимательно осмотрела щели и углы, — в семь с половиной раз.
В семь с половиной? Это ещё что такое?
— И как вы высчитаете эти семь с половиной? — Ирвин глянул на него с интересом.
— А что в этом особенного? — она смотрела непонимающе.
Как же, как же, все так делают. Он ей что, машина, чтобы выдавать заклинания точно рассчитанной мощности?
— Как вам сказать, — усмехнулся он. — Хорошо, я постараюсь.
В семь с половиной раз больше? Ну ок.
Последовательность оказалась той же самой — сначала она, потом Стэнтон, потом Ирвин. Р-р-раз — и все они оказываются на полу, выскочка падает на верхнюю ступеньку, Ирвин больно ударяется боком о перила, а Стэнтон и вовсе катится по лестнице. А потолок-то чистый!
— У нас получилось, да? — захотелось посмеяться. — Все живы, я надеюсь?
Подскочил на ноги, поднял за подмышки возившуюся выскочку, глянул вниз — студент тоже встал на ноги и поднимался наверх.
— Я кому сказала — семь с половиной? — поинтересовалась выскочка. — Вы не отличаете семь от семнадцати?
Чему их там учат, этих артефакторов?
— Но получилось же, да? Вы не ушиблись?
Она пробормотала под нос что-то, очень похожее на «не ваше дело».
— Показывайте рубашку.
Ирвин ухмыльнулся.
— Момент.
Молниеносно расстегнул запонки на рукавах, а потом и пуговицы, и под усмешки студентов медленно снял. Ну а что, ему стесняться нечего, он объективно хорош.
Правда, выскочка смотрела, сощурившись, того и гляди, укусит.
— А сейчас так же, как в первый раз. Всем ясно?
Ясно было всем, они взялись… и сделали. И хорошо.
Уж конечно, это была не единственная ирвиновская рубашка, но в чистом жить всяко приятнее, чем в нечистом.
— Я полагаю, теперь вы наконец-то оденетесь, — прошипела выскочка и сверкнула на него глазами.
— Непременно. Благодарю вас, о несравненная госпожа Донован, без вашей помощи мы не одолели бы этого коварного и упорного врага, — он поклонился, не выпуская рубашки из рук.
Она молча кивнула, развернулась и пошла себе — стуча каблучками по полу.
— Что же, господа, бывает и так, — заметил Ирвин студентам, одеваясь. — И будет правильно, если мы ещё как-нибудь поблагодарим госпожу Донован за помощь, без неё мы бы не справились.
— Мы подумаем, — серьёзно сказал Джейсон Стэнтон.
Глава шестая
Жизнь продолжается
До родной кафедры общей артефакторики Айлинн дошла только на следующий день. Потому что этот невозможный человек Бакстон пошёл за ней к профессору, там произнёс целую речь о том, что если бы не она, Айлинн, с грязью на потолке никто никогда бы не справился.
Айлинн удивилась, потому что — ну, она ж ничего необычного не сделала, просто решили вопрос, да и всё. Живём дальше. Однако, пришлось выслушать ответную речь от профессора Довса, и ей даже стало не по себе, потому что она не могла вспомнить, когда ей в последний раз говорили столько комплиментов. Она же не сделала ничего особенного? Отец всегда говорил, что нужно просто делать, что можешь и что должен, да и всё. Мама была с ним согласна. И сейчас Айлинн именно что делает, что может, и что нужно, чтобы кафедра, за которую она отвечает, нормально работала, да?
На следующий день не случилось никаких новых происшествий и форсмажоров, и пока преподаватели и студенты учили и учились, она наконец-то дошла до профессора Сансета. Тот ей очень обрадовался.
— Айлинн, мне каждый день рассказывают, что вы творите какие-то чудеса, — сообщил ей профессор.
— Я просто делаю, что могу, — пожала она плечами. — Надеюсь, что справляюсь.
— Мне кажется, вы отлично справляетесь, — закивал профессор Сансет.
— Тогда я в лабораторию, хорошо?
— Конечно.
Айлинн не обнаружила ключей от лаборатории на привычном месте и просто пошла туда — наверное, кто-то из преподавателей что-то там делает. Студенты попадали в лабораторию артефакторики очень не сразу, потому что — сначала нужно было научиться разным базовым вещам, и это делали в двух оборудованных для практических занятий аудиториях.
И действительно, дверь в лабораторию была не заперта, и там что-то делала в большом анализаторе Джеральдина Смолл, преподаватель чуть старше Айлинн, она тоже должна была нынешней зимой завершить работу над диссертацией и защититься. Джеральдина работала на кафедре третий год, и на её место не покушался никакой Томас Тейблтон.