***
Можно ли в этой жизни быть ответственным взрослым и оставаться беззаботным? Наверное можно, но я, очевидно, этого способа пока ещё не знаю.
Лёгкое потрескивание, которое я услышала в это утро, оказалось брачными песнями полевых сверчков. Вот кому нет дела до своих ошибок! Свежий воздух беспрепятственно выдувал из моей болезненно бестолковой головушки всякие хорошие мысли. Зачем такое веселье если после него тебе так плохо!? Первое, о чём я подумала, это о том, что меня оставили на лавочке перед домом, но когда подняла голову, то увидела вокруг широко открытое поле. Многоэтажки города маячили оазисом где-то далеко впереди.
Не знаю каким чдом на мне были надеты моё пальто и туфли. Потому что в том состоянии я вполне могла забыть об одежде. Я поднялась и с ужасом обнаружила на своём пальто некрасивые красно-бурые пятна. И такие же на блузке и юбке. Попытки что-либо вспомнить провалились за неимением каких-либо воспоминаний об этой ночи вообще! Поэтому пришлось отложить логику до лучшего момента. Оставалось только надеяться, что за эту ночь я никого не убила! Хотя возможна и другая причина появления этих пятен, но я не могла сказать об этом с уверенностью. В это тяжёлое утро у меня болело всё что могло болеть, и особенно голова. Жаль, что никто не предупредил меня о тяжести похмельного синдрома после шампанского. Я вышла на дорогу и едва переставляя ноги поплелась в сторону городских домов.
8. Межгалактический экспресс
Дорога, идеально ровная пригородная трасса, почти без единой проезжающей мимо машины, вызывала у меня периодические приступы отчаяния. Те одиночные машины, что иногда проносились, наверное, боялись навлечь на себя ненужные проблемы? Никто не останавливался и хотя бы из любопытства не интересовался нужна ли мне помощь. Я старалась меньше думать об этих неприятностях, сохраняя в фокусе только одну цель - добраться скорее до своей аптечки и горячего душа. Но до аптечки в первую очередь.
Каким образом я здесь оказалась или каким чудом я не замёрзла - об этом я тоже предпочла не размышлять, чтобы не расстраиваться заранее. Через пару десятков метров каблуки натёрли мне ноги и я скинула красивые, но такие непрактичные шпильки и пошла босиком. Хотела их выкинуть, чтобы не мешались, а потом передумала, решив оставить их в качестве яркого пятнышка в этой серости осеннего утра. Когда тебе так плохо, босые ноги острее чувствуют шероховатость земли и это немного отвлекает от боли. Тяжелее всего терпеть головную боль, которая временами накатывала до тошноты, потом немного отступала. Пару раз я уже думала залечь где-нибудь под кустом и заснуть тихим сном брошенного кролика.
Я уже отчаялась добраться до дома, когда летящий по встречной полосе красный авто резко развернулся, перед моим носом и, скрипя тормозами, остановился. Из открывающегося окна на меня посмотрел блондинистый водила и довольно грубо произнёс:
- Дженнифер Стелон?
Я поморщилась от боли, вынужденная остановиться. На ответ у меня уже не осталось вариантов. Тип из авто презрительно оглядел меня с головы до ног и вышел из машины.
- Оливер Стелон просил меня о помощи.
Имя отца вызвало новую волну головной боли. Я махнула рукой, подчёркивая насколько мне его слова безразличны. Однако, парень, больше не задавая вопросов, открыл передо мной заднюю дверь машины и жестом пригласил садиться. Может если бы сам чёрт приехал за мной в этот момент, я бы всё равно долго не задумывалась о последствиях и приняла такую помощь.
Мои ноги упёрлись в ворсистый коврик под сиденьем, тепло в салоне приятно окутало моё окоченевшее тело. Я заметила, что в машине больше никого нет и совсем расслабилась. Вообще-то, он мог бы предложить мне аспирин, но видимо посчитал это лишней заботой. Закрывая глаза, я почувствовала как он поддал газу и, успокоенная надеждой, забылась коротким тяжёлым сном.