- Да, ты тоже обратила на них внимание? – Женя вся подалась к дочке. Её удивила и наблюдательность дочери, и то, что их мысли совпали.
- Да, мам, трудно было их не заметить! Но какие у них отношения! Ты обратила внимание?
- Обратила, - ответила Женька задумчиво. – Она так с ним разговаривала, как… Ну не знаю, очень хорошо разговаривала, доброжелательно так, без заискивания, но и без высокомерия и снисходительности… Даже не знаю…
- Да!.. – так же задумчиво протянула Катя. – Это единственное, что в ней было симпатичного. Он-то, с его внешностью, наверное, мог и покрасивее найти. Вот интересно, что их объединяет?
Часть 1. Глава 1.
Лола видела как эта долговязая кобылица что-то говорила её брату. Приходилось сильно перегибаться через перила балкончика, рискуя упасть вниз, в танцующую массу людей, и жутко сожалеть, что в этом грохоте музыки и мелькании цветных огней ничего не слышно и довольно плохо видно. Но главное она видела – Глеб хоть и танцевал с этой дылдой, но особой радости не испытывал. Лица брата в такой неровном освещении видно не было, а вот его движения казались всё более резкими, какими-то дерганными. Можно было подумать, что он очень злится и хочет свою партнершу ударить.
То, что он злится, ещё можно было как-то скрепя сердце и скрипя фантазией допустить, но подраться… Нет, это вряд ли. Да и трудно представить, чтобы её уравновешенный, рациональный братик мог настолько разозлиться на женщину, чтобы хотеть её ударить. И не просто на женщину, а на свою любимую девушку. Ведь эта длинная шпала была его любовью, его сумасшествием!
Это ей, Лолке, она не нравилась до зубовного скрежета, до судорожно сжатых кулаков. Особенно, когда нахально улыбалась, цепляясь за локоть всегда спокойного Глеба. И ещё, зараза, так голову набок наклоняла для большей умильности, как будто хотела сказать: «Ну что, классно мы вместе смотримся?». И столько издевки было в этом взгляде, в этой позе, в этом оскале в обрамлении губ, накрашенных кроваво-красной помадой, что Лолка готова была вцепиться ей прямо в эту улыбку, в это её поганое наштукатуренное лицо. Тьфу!
Девчонка покачнулась, пытаясь рассмотреть, что там у них происходит, и чуть не потеряла равновесие. Сердце бешено застучало, запрыгало в груди, и пришлось резко качнуться назад, чтобы остаться на месте и упасть.
Брат всегда брался за голову, когда говорил о ней. Вроде на губах улыбка, а пальцы зарывались в волосы, ладони сжимали голову, как от отчаянья.
Да, внезапно у него появилась такая привычка – хвататься за голову. От этого такие всегда аккуратно причесанные короткие волосы превращались в хоть и светлое, но отчетливо лохматое воронье гнездо. И лицо… Лицо Глеба при воспоминании о его драгоценной Дарье становилось каким-то странным.
Лола никак не могла понять – что это? Вроде и радость – вот же улыбка, но радость эта была какая-то мучительная, болезненная, будто ему наступили на ногу. Вроде и любовь, а может страсть, но скорбные складки вокруг рта почему-то наводят на мысль про ненависть. Вот такое удивительное было лицо у её уравновешенного, разумного братца при упоминании любимой (перед этим словом Лоле всегда хотелось вставить «какбэ») девушки.
И, если уж совсем честно, в такие моменты ей было немного страшно и сильно – тревожно. Брат всегда был для неё каким-то совершенным, почти сверхчеловеком: сильным, уравновешенным, умным. Полной противоположностью её, слабой девчонки и слабой ученицы.
Образ брата с самого раннего детства был недостижимым, замечательным, как прекрасный принц из сказки или как памятник герою, овеянный тысячами легенд. Он стоял для неё на постаменте, на каком-то возвышении. И хоть и дрались они порой, и конкурировали за внимание родителей, за подарки, позже – за деньги, но она всегда понимала, что Глеб – высоко, далеко, что он недосягаем, как звезда на небе, что хоть и кажется близким, до него не дотянуться, сколько не пытайся. От этого она любила его ещё сильнее, а когда начала осознавать, что ей ещё и завидуют другие, то к её любви примешались чувство собственности и ревность.
Конечно, выстроенный ею миф о том, что он высок, развеялся, когда в средней школе она догнала его по росту. Догнала и затаила тревогу, когда, становясь все старше даже чуточку его обогнала.