При этом совершенно не получалось оторвать взгляд от Иана.
– Что… тебе… нужно? – с трудом пробормотала я, ибо во рту пересохло. В этот момент мотылёк превратился в загнанного зверька. Странное пламя в глазах одного из драконов теперь откровенно пугало.
Он смотрел. Прожигал. Наступал. Был где-то внутри. Хотелось закрыть глаза, откинуть голову и глухо застонать от отчаяния.
Какого фига со мной происходит? Почему веду себя, как идиотка? Вместо того, чтобы наорать, послать или, на худой конец, позорно сбежать самой – потому что и впрямь загнанный зверь – я просто стояла и мечтала втянуть запах его мощной груди, шеи… волос...
Боль стала почти невыносимой. Боль от желания почувствовать под руками всё его тело, наказать ими за несправедливое отношение, игнорирование, безразличие. Откуда-то из глубины души вырвался прерывистый вздох. Или стон?
– Что ты творишь? – Иан, наконец, отшвырнул телефон куда-то в диван, отвечая вопросом на вопрос. Какую паузу он сделал между нашими репликами? Наверное, прошло несколько минут, часов…а может, дней?
В помутнённом сознании раздавались какие-то слишком далёкие отголоски его слов. О чём он?
– Зачем были все эти девушки на вечеринке? – выплюнул он, продолжая рассматривать меня немигающим взглядом.
– Просто… – как удалось вообще хоть что-то выдавить? Во рту так сухо, губы, казалось, сейчас потрескаются. – Это не стоило твоего пристального внимания.
Вау! Сона, целая фраза! Ты монстр, просто рвёшь!
– Ты предложила их вместо…Чего? Или кого?
Тут внутри что-то прорвало, заснувшая и пристыженная болью злость вдруг вырвалась наружу, прогоняя оцепенение, отчаяние и страх.
– Отвали, Иан, – я даже рванула вперёд и оттолкнула мужчину двумя руками. – Думала, мы всё решили. Что ж они у тебя из головы никак не выйдут, какие-то проблемы? – ядовитый тон мог бы заставить его прекрасные глаза потемнеть. Но они и так уже потемнели, а ещё странно, очень жутко блестели.
– А я думал, как вообще такое пришло в твою светлую голову, – он перехватил запястья и сделал шаг навстречу, наступая, как хищник. – Это всё выбить бы, к чертям собачьим. Думай о творчестве, это у тебя лучше получается, – Иан так обворожительно улыбнулся, что это одновременно напомнило и оскал. – И да, проблема есть. Одна. Ты.
Ты.
Проблема.
Это пугало и возбуждало одновременно. От осознания своей реакции я дёрнулась назад, но тут же наткнулась на преграду.
Шею опалило горячее дыхание Ши, он обхватил меня руками за талию, не давая сделать ни шагу.
Боже, пути отступления ведь и не существовало!
Впереди Иан, сжимает за руки, позади и вокруг – Ши. Между нами непозволительно короткое расстояние. И…
Все мысли исчезли, когда огненный монстр медленно убрал волосы со спины на одну сторону, оголив участок кожи на шее и прикоснулся к нему губами.
Бедная моя шея. Сначала его дыхание вызвало толпу мурашек по всей спине, а теперь прикосновение горячих губ…
Что…Губ? Что он делает? Целует? Меня?
И почему Иан не совершает никаких действий, лишь смотрит…в его взгляде...? Удовлетворение. Ещё более яростный огонь, который из недоброго превратился в поглощающий.
Двинуться не получилось, полная парализация, хотя я чувствовала любое микродвижение на своей коже, совершаемое мужскими губами. Ши медленно целовал каждый участок на этой чёртовой шее, что отдавалось по всему телу, вызывая покалывания где-то на кончиках пальцев и волны тянущегося томления в груди и животе.
Дышать тоже забыла, пока не осознала, что воздуха не хватает. Из груди вырвался такой прерывистый вздох, будто меня пытали лишением кислорода. Будто дышу в последний раз.
Иан мгновенно оказался ещё ближе, он напал внезапно, как зверь, давно подстерегавший свою маленькую и глупую жертву. Чёрт! Он успел словить мой прерывистый выдох своими губами. И я снова забыла, как дышать, чувствуя на языке вкус Иана. Сладковатый, с привычным оттенком сигарет и кофе. Он просто ворвался в рот, будто хозяин, сминая его и касаясь своим языком везде – накрывая собой. Вкусом. Запахом. Сумасшествием.
Тело предательски задрожало. Голова закружилась. Что я там хотела? Бежать? Убивать? Злиться?
Нет! К дьяволу всё! К дьяволу концерт, вновь звенящий где-то на фоне телефон, все мои обязанности, злость, дурацкое настроение и надоевшие мысли… Я хочу чувствовать руки Ши на себе вечно. Его горячие пальцы, с лёгкостью отодвинувшие тоненькие бретельки концертного платья, точнее той части, что от него осталась. Пальцы, которые уже гладили кожу поверх выреза на груди, а потом спустились ниже, отодвигая мешающую ткань. У меня вырвался отчаянный нетерпеливый стон, когда они ненароком задели сосок. Ши тут же легонько сжал его, требуя ещё моего внимания и отклика.
Свободной рукой он обхватил второе полушарие груди и легонько сжал, придвинувшись ещё плотнее ко мне – так, чтобы я могла почувствовать его возбуждение.
На автомате я схватила Иана за ткань пиджака, тем самым притянув поближе и его. К себе. К нам. Мы продолжали неистово целоваться, терзая губы и языки друг друга. Он провёл рукой по оголённому бедру, вызывая очередной прерывистый вздох. Или выдох…или стон? Уже неважно. Хотелось лишь отвечать ему со всей неистовостью, тянуться телом к их рукам, извиваться от сжигающего изнутри пламени.
Каждое прикосновение этих рук к моей коже, которая оказалось чертовски чувствительной, оставляло ещё большее болезненное желание снова ощущать их на себе. Вечно ощущать. Постоянно ощущать. Если этого не будет, я…умру?
В глазах давно потемнело, невероятный глубокий омут захватил в плен, сверкая какими-то неописуемыми красками. Реальность? Нет, не слышали. Здесь своя реальность!
Звук нашего дыхания. Губы, сменяющие друг друга по очереди. Запахи, чувственные движения. Руки, бродившие по всему телу…рук так много! Они оба и впрямь везде. Одновременно везде. То Иан целует ямочку у ключицы, то тут же обводит языком и посасывает сосок, Ши в это время терзает губы, а потом перехватывает грудь у Иана, заставляя его опускаться ниже. К животу. Даже сквозь ткань прикосновения к животу оказались невероятно приятными. Будто везде вокруг пупка расположились эрогенные зоны.
Не знаю, сколько они доводили меня до исступления, казалось, ещё немного – и что-то внутри взорвётся. Причём взорвётся скорее от надоевшего ожидания чего-то большего. От нетерпения. Я извивалась в разные стороны, подставляя себя обоим, с нелепым отчаянием издавая какие-то жалобные звуки. Наверное, впервые осознавала, что же на самом деле значит желание, которое так часто мелькает в моих сценариях.
Иан, видимо, почувствовал нетерпение и заразился им, потому что прервал поцелуи и толкнул нас с Ши к столу, заставляя усесться на него сначала огненного монстра, затем меня – в его объятья. А сам при этом вновь впился губами в мои и пробрался рукой в трусики. Они были плотными, всё-таки концертное белье, и сейчас это жутко мешало и раздражало, вызывая внутри глухое отчаянье. Я хрипло застонала, когда пальцы призрака оказались внутри, вызывая ещё больше жара и влаги, стремительно двинулась им навстречу, а потом бросила взгляд на Иана. Хочу не только ощущать, а и видеть его. В глазах призрака светилось желание, это само по себе сводило с ума. Такой напор и сила уже не пугали, в этот момент они заставляли лишь торжествовать.
Он сорвался.
Они оба сорвались, заставляя и меня броситься вслед за ними.
Это снова порыв, которому они не в силах сопротивляться. Я тоже не в силах. Слишком приятно ощущать эти губы на своём теле, а руки на коже и внутри себя.
Это обрыв, с которого нужно просто лететь, раскинув руки и ноги навстречу режущим потокам воздуха.
Иан настойчиво продолжал сводить с ума своим умелым ртом, пальцами и помутнёнными от страсти глазами. Я вдруг вспомнила нашу фотосессию, и осознала, как же счастлива была тогда, впервые наслаждаясь близостью с ними. Там всё происходило почти невинно и осторожно, под прицелом камеры. Это заставляло сдерживаться слишком сильно, теперь же всё прорвалось наружу. Теперь не нужно сдерживаться.