Нет, по-своему, они меня, конечно, любили. Но эта любовь не особо грела, и, как показывала практика, порой даже мешала.
– Я не имею к ней никакого отношения, – вежливо напомнила о том самом документальном отказе от отцовства в угоду официальной жене папы.
О нашем с папой родстве напоминала лишь фамилия, которую мне благородно оставили, при этом запрещая где-либо упоминать о том, кто мой отец. Отказаться от ребёнка полностью семья Ривера не смогла опять-таки из-за своего консервативного воспитания.
Хотя какое к чёрту воспитание? В чём тут правильность? Оставить меня с мамой, отказаться от нас, не впустить в свою аристократическую супер влиятельную семейку они смогли, воспитание и принципы позволили. А вот перестать поддерживать связь, читать нотации, напоминать о собственном превосходстве и голубой крови почему-то не получалось. "Любовь" мешала.
– Не будь наивной, – тон отца стал очень жёстким. – Кучка идиотов, которые тобой сейчас интересуются, могут заинтересоваться и твоей личной жизнью. Едва пойдут слухи, мои конкуренты за них ухватятся, а скандалы нам не нужны. В любом случае, нужно встретиться и обсудить твои дальнейшие действия.
– Ты не относишься к моей личной жизни, – так же жёстко произнесла я, теряя терпение. – Этот номер звонил мне от силы раз пять за всю мою жизнь, и кучке идиотов на это плевать, потому что им есть чем заняться. А вот твои конкуренты меня не волнуют. Встречаться и обсуждать что-либо мы не будем. Разбирайся со своими проблемами сам, в мою жизнь не лезь.
– Селена, я, наверное, заслужил это, – тон в трубке сменился на резко противоположный. – Я плохой отец, раз ты так говоришь, – снова проявилось столь любимое им красноречие. Знакомая схема монолога после неудачных попыток повлиять на меня.
Я лишь фыркнула и закатила глаза.
– Не звони мне больше. Давай не разрушать то хрупкое равновесие между нами, – произнесла внезапно спокойным тоном, хотя где-то внутри разрасталась ярость. – Иначе я за себя не ручаюсь.
Сбросила вызов, отключила телефон, потушила сигарету и прикусила дрожащую губу, всё это сделала последовательно и подозрительно без резких движений. А вот потом рука непроизвольно сжалась в кулак, и я со всего размаха впечатала его в стену, но боли не почувствовала. Он врезался в чью-то ладонь.
– Что-то стряслось? – Ши скорчил серьёзную рожицу, вызвав сначала удивление, а следом за ним приступ немного истеричного смеха.
Я разжала кулак, который он очень вовремя словил, и похлопала его по плечу в благодарном жесте. Продолжая хохотать и утирать брызнувшие слёзы, я отправилась обратно в гримёрку, минуя и обеспокоенного Иана. С чего это вдруг они решили вернуться?
Истерика прошла, я не рыдала, а к мастерам вернулась вполне адекватной. Но внутри поселилось очень мерзкое чувство. Да и ярость не исчезла.
Нет, своё выступление я не испортила, не проигнорировала и основные режиссёрские обязанности. Но всё делала на автомате.
И так злилась на себя…
Когда освободилась, то обессиленной упала в крутящееся кресло посреди тёмной гримёрки и закрыла глаза. Свет не включала специально, чтобы просто посидеть и забыться. Макияж снимать тоже не хотелось. Все уже уехали, я ждала лишь Филиппа и Ши с Ианом. В такие минуты могу позволить себе уединиться и погрустить.
Надо же было всё испортить! Какая же он сволочь! Так позвонить посреди гастролей и не поздравить… не сказать, как гордится умной и успешной дочерью, всего добившейся без чьей-либо помощи… а упрекнуть, уколоть, наорать… потребовать что-то.
Испортить всё. Прогнать мою эйфорию. Всколыхнуть старые обиды и воспоминания. После его слов я чувствовала себя грязной, хотя ничего такого не делала. Испачкалась разговором с ним. Стало так противно…
– Помнишь, ты обещала сделать какой-то коктейль? – голос Иана прервал дрёму и внутреннюю эмоциональную битву.
Он не включил свет, поэтому я спокойно крутанулась на кресле навстречу мужчине. Свет из коридора лился в полуоткрытую дверь, делая силуэт вошедшего загадочным. Запах Иана тоже проник в помещение, заставив меня медленно вдохнуть его и потянуться от наслаждения, как наркоман.
– Сделаешь сейчас? – тихо продолжил он, приблизившись вплотную и поправив съехавшую бретельку платья. Горячие мужские пальцы ни на что не намекали, не позволили лишнего, просто совершили осознанное движение. – Попросим Филиппа купить по дороге ингредиенты. В нашем распоряжении сегодня лимузин, можно прямо в дороге и сделать.