- Что же вы, молодые люди, собираетесь в дорогу и не берёте с собой головы, - проворчал пожилой водитель, открывая двери автобуса.
Вторая попытка уехать оказалась более удачной и через два часа пути, и пройдя ещё полкилометра пешком, они добрались до загородного дома Киселёвых. Дом располагался в дачном посёлке, недалеко от сосновой рощи, за которой простиралось огромное озеро. С левой стороны от рощи тянулись полосы пахотной земли, которой владели жители деревни Кураховки, и, судя по стройному порядку, в котором были нарезаны волны пашни и виднелись взошедшие ростки пшеницы, у земли были аккуратные и заботливые хозяева. Дмитрий на правах хозяина коленом, грубо, открыл массивную калитку в высоком деревянном заборе - непременном атрибуте зажиточных граждан.
- Привет, Кузя, - поприветствовал он огромную кавказскую овчарку. Лохматый пёс подбежал к ним и в знак своего расположения встал на задние лапы и положил свои чудовищных размеров лапы Дмитрию на плечи, а потом стал усердно лизать ему лицо.
- Фу, Кузьма, отвали, - Киселёв стал фыркать, пытаясь выплюнуть собачью шерсть. Кузя, соскочив с Дмитрия, подошёл к Сергею, застывшему в позе античной статуи, тщательно обнюхал промежность Звягинцева и, обслюнявив ему штаны, стал жадно слизывать обувной крем с его новых туфель. Дмитрий засмеялся:
- Он любит всякую химию, однажды я видел, как он пил бензин. Серьёзно. Более тупой собаки ты никогда больше не увидишь, лови момент. Говорят, собаки похожи на своих хозяев как две капли воды. – Тут Дима на мгновение замолкнул, вспомнив, кто является её хозяином. – Представь, этот пёс готов отдолбить всё, что не шевелится и разорвать любую собаку женского и мужского пола на десять километров в округе. Но не волнуйся, на людей Кузя, как не странно, никогда не бросается, даже не лает. Ну, тупой... Но добрый.
- А он знает об этом? – изменившимся от страха голосом, произнёс Сергей, глядя на гигантскую лохматую спину.
- Не бойся, - ободряюще хлопнул его по плечу Дмитрий, - говорю же – не кусается. – Киселёв, в подтверждение своих слов дал Кузе крепкого отборного пинка - тот покорно отбежал в сторону изавалился на бок. Звягинцев облегчённо выдохнул.
– Он, как мне кажется, имеет одну главную и основную цель в жизни, - добавил Дмитрий, засмеявшись, – гадить, и как можно больше, только успевай за ним убирать. Один раз он залез к соседям и наделал там такую кучу, на которую способны только слоны или носороги, серьёзно, чуть бульдозер не пришлось вызывать, а потом ещё сожрал висевшее у них на веранде стёганое одеяло и закусил тремя грядками огурцов. Вот организм…
На пороге дома появилась женщина преклонных лет, но если женщина красива, то это, конечно же, никуда не девается.
- А вот и бабуля! – воскликнул Дима, бросил сумку в сторону Кузи, и побежал обнимать бабушку.
Несколькими минутами позже к дому подъехала большая машина, из которой вышла молодая копия бабушки Дмитрия. Только взгляд у женщины был уставший, томный и слегка надменный, - это была мать Киселёва, приехавшая специально для того, чтобы встретить сына.
Главное впечатление, которое произвела на Звягинцева мать друга, это то, что женщина слишком часто курила и пила слишком много кофе. Наверное, это было следствием нелёгкой работы, от которой она, как и отец Киселёва были не в силах отказаться. Оба родителя Дмитрия были очень заняты и появлялись дома лишь изредка или ночью. Особенно отец. Бабушка Димы, не стесняясь нового человека, постоянно пыталась давать дочери мелкие наставления, чем очень её злила. Но ведь матери и к сорокалетним своим чадам относятся как к несмышлёным детям.
Зато первые несколько дней своего пребывания в доме два трудолюбивых юноши занимались лишь тем, что ели, пили и валялись по диванам, бессовестно используя бабушку Дмитрия, Евфросинию Ивановну, в качестве прислуги. Главным их подвигом в это время было десятикратное усиленное питание с отползанием от стола. Евфросиния Ивановна порхала по дому на крыльях блаженства, вне себя от радости, что обожаемый внук приехал домой на целый месяц, через каждый час приглашая «милых мальчиков» к столу. Между бабушками, дедушками и их внуками существуют особые отношения, рассказ о которых заслуживает отдельного пространного разговора. Весь год Евфросиния Ивановна чуть ли не ежедневно звонила Дмитрию на его мобильный телефон, чтобы узнать о состоянии его драгоценного здоровья, и чтобы спросить достаточно ли у него денег, чтобы не изводить себя голодом. С ранних лет Дима с помощью бабушки привык не изводить себя не только голодом, но и трудом. Когда Дима был маленький, он до семи лет не знал, что зубы надо чистить самостоятельно, и что люди имеют дурную привычку одеваться без посторонней помощи, и что человека не только купают, но иногда и он сам способен себя помыть. Димины домашние работы на дошкольных подготовительных занятиях были образцом для подражания: красочно раскрашенные и аккуратно исписанные ровными буквами, выведенными твёрдой заботливой рукой. Бабушка потрясающе училась за Диму до третьего класса, но неожиданно у неё случился сердечный приступ, - она надолго слегла в больницу, и маленькому Диме пришлось самостоятельно вникать в науки и исправлять одну за другой неудовлетворительные оценки, с невероятными усилиями навёрстывая упущенные знания.