- Но как же я могла удержаться от такого удовольствия. Я была краткой. Говорю: «Друзья, если кто-нибудь думает, что покойная была чудовищем, должна вас переубедить - она была хуже!» Ты бы видела, что тут началось. Эти дурочки-притворщицы…
- Ну, хватит, Стела, пожалей, я больше не могу слушать о могилах, гробах и тому подобном, - взмолилась бабушка Дмитрия.
- А, не любишь правду жизни! Ну да ладно, что с тобой поделаешь, мягкотелая ты баба. Пойдём тогда чай пить. Надеюсь, твой драгоценный сынок Алёша не дома, этот наш заядлый спорщик...
С отцом Дмитрия Стела Сергеевна в последнюю с ним встречу спорила жарко и упорно, до последнего довода, которым стало то, что отец Дмитрия вытолкал пожилую соседку из дома, хотя та и отчаянно упиралась, запустил ей в след в дополнение к ругательствам чайный сервиз, кофейный набор и кухонный стол, накрытый к ужину. Поводом для ссоры стало назидательное замечание Стелы Сергеевны, что для любого руководителя большого предприятия тюрьма – хорошая жизненная школа, которую обязательно надо пройти.
- Только, пожалуйста, говори тише, - попросила Евфросиния Ивановна, - Дима приехал со своим другом на каникулы.
- На каникулы говоришь? Его что ещё не выгнали, лентяя?
- Плюнь через плечо, Стела, как ты можешь..., старается, учится, каждый вечер сидят за книжками, читают.
- Да, что ты говоришь, страшное дело, не узнаю Димку, ну хоть сейчас причисляй к лику святых, - громко захохотала Стела Сергеевна.
Действительно, по вечерам друзья после плотного ужина умудрялись корпеть в каменоломнях науки. Звягинцев упорно учил знаменитые конспекты гениального Вадика Евтушенко, а выученное Сергеем медленно, но уверенно переходило в голову Дмитрия, создавая из их мозгов подобие системы сообщающихся сосудов.
На пороге Стела Сергеевна увидела Кузю, вольготно развалившегося на пороге и даже не двинувшегося, чтобы посмотреть, кто там пришёл.
- Привет, Кузя! Эх ты, дармоед! Твои сородичи в поте лица, то бишь морды, овец по горам гоняют, имущество стерегут, людей защищают, а ты тут совсем с ума сошёл. Э-э-эх! – Она махнула рукой у него над мордой. На этот раз Кузя нехотя поднял голову, слегка вильнул хвостом и опять принял положение недвижимого имущества. Женщины, переступив через собаку, вошли в дом.
Через два дня Звягинцев отправился домой, показаться на глаза своей бабушке, которая в разговоре с внуком по телефону потребовала, чтобы тот немедленно ехал домой. Они с Дмитрием договорились о дне встречи в общежитии перед пересдачей экзамена. На прощание Евфросиния Ивановна преподнесла ему в дар огромную сумку пирожков и четыре банки с вареньем из жимолости, которое Сергею очень понравилось. Провожая, она поцеловала Звягинцева в щёку и попросила:
- Присматривайте за Димой, Сергей. Мне кажется, он похудел и стал бледнее.
- Не волнуйтесь, Евфросиния Ивановна, спиртное, карты и девушки быстро приведут его в порядок, - успокоил Сергей взволнованную бабушку Киселёва.
13
Решение начать трудовую деятельность.
В день, когда друзья договорились встретиться в своей комнате, Дмитрий вошёл быстрым шагом в фойе общежития. В фойе перебравшие пива студенты иногда, пользуясь временной отлучкой тёти Кати, делали что-то вроде импровизированного туалета, из-за чего в фойе несколько попахивало. Киселёв тащил с собой две огромные сумки; по нему ручьями текла вода - на улице шёл сильный дождь, - но его, как было видно, это нисколько не тревожило, он был чем-то чрезвычайно взволнован. Дмитрий не обратил внимание на грозные окрики тёти Кати, которая, увидев на нём грязную обувь, в пространной форме высказала всё, что думала о нём и его родственниках до седьмого колена.
- Представляете, граф, - с порога выпалил Дмитрий, едва войдя в комнату и бросая на пол сумки, - мой папа совсем свихнулся от работы. Он увидел мою зачётку, узнал о несданном экзамене и решил полностью лишить меня финансовой поддержки. – От злости Дмитрий был готов съесть свой любимый галстук, раскачивающийся во время этой гневной речи в такт его порывистым движениям.
- И знаешь, чем он это объяснил?! Он сказал, что не может себе позволить вкладывать деньги в бесперспективный проект, хотя этот, как он выразился, бесперспективный проект – я, его сын! – Киселёв от злости ударил ногой по одной из сумок.