- Игорь, я хочу тебя попросить посмотреть отчёт отдела снабжения о вчерашней поставке товара. Кто-то там сильно напортачил. – Мужчина говорил тихо, подчёркнуто спокойно и вежливо. Он был одним из тех людей, которые, по их мнению, всегда стараются быть вежливыми и спокойными, проявляя чудеса воспитанности, но после общения с которыми всегда хочется вымыть руки и, почему-то, создаётся странное неприятное ощущение: не дай бог столкнуться с ним ночью в тёмном переулке.
- И доложить вам о результатах? – кардинально изменил свою решимость не шевелить пальцем И.А.Обухов, встрепенувшись, как дворовой пёс, после хорошего пинка.
- Да, конечно, – подчёркнуто спокойно кивнул головой мужчина в чёрном костюме.
- Завтра же, Вячеслав Иванович! – Но тут же инстинкт карьериста подсказал менеджеру новые слова:
- Хотя, если вы хотите, то я, конечно, могу остаться сегодня допоздна и поработать, - раболепно улыбнулся И.А.Обухов, немного наклонив тело вперёд.
- Не стоит. Подготовьте завтра.
Дверь медленно закрылась.
- Тоже сволочь, которых мало, - объяснил шёпотом менеджер.
Дверь открылась опять.
- Хотя, ты прав, сделай отчёт сегодня, - прозвучал спокойный голос тучного мужчины. – Работай! – неожиданно произнёс он последнее слово, стегнув им как хлыстом. Это было также в обычной манере мужчины: расположить к себе человека, а потом, вдруг, и наделать ему на голову. Общий стиль руководства в фирме был основан на шантажистском подстёгивании служащих, которых намеренно держали в постоянном стрессовом состоянии.
- Хорошо, Вячеслав Иванович, сейчас же приступлю, - услышав последнее окрик, заикаясь, проговорил И.А.Обухов и побелел до такой степени, что белые стены в комнате на его фоне стали были серого цвета.
Дверь снова медленно закрылась.
- Ладно, ты, - менеджер указал пальцем на Киселёва, в мгновение ока перевоплотившись во властное создание, - завтра же выходи на работу. К девяти тридцати.
- А мой друг? - расстроился Дима, - возьмите лучше его! – Но Сергей резко дёрнул его за рукав пиджака, посмотрев на друга со всей строгостью, на которую только был способен.
- Хорошо, он придёт точно в положенное время, – ответил за друга Звягинцев и, не дожидаясь протестов Дмитрия, увлёк его за собой на улицу.
На улице Сергей убедил друга, что надо хвататься за любую работу, несмотря на то, что им придётся на время расставаться.
- А какое второе объявление о работе ты нашёл? – спросил он Дмитрия.
- Мойщиком на автомойке, - без особого энтузиазма сообщил ему Киселев.
- Ну, что ж, завтра я попробую устроиться туда.
Вечером к ним залетели приехавшие на пересдачу Куницын и Петров, они оба были в неожиданно приподнятом настроении.
- Ха, ха, поздравляю вас, дети мои, - заорал Куницын, едва войдя в комнату, - мы узнали в деканате, что, оказывается, нам всем автоматом поставили удовлетворительные оценки, “Big Belly” не приедет на пересдачу - он заболел!
- Слава богу, нам всем можно будет отдохнуть, - облегчённо вздохнул Иван Петров, как будто был когда-нибудь перегружен какой-нибудь работой. – Вы когда поедете по домам?
- Мы не едем домой, - многозначительно произнёс Дмитрий, для большего театрального эффекта встав в позу Аполлона Бельведерского, - мы приступаем к трудовой деятельности - завтра идём на работу.
Куницын недоумённо посмотрел на него, на минуту решив, что рассудок Дмитрия дал явный сбой от учебного напряжения.
- Куда? На работу? Ты серьёзно?
Звягинцев уверенно покачал головой в подтверждение сказанного Киселёвым.
- А вы не хотите подработать? – с надеждой спросил он у двух заторможенных субъектов.
- Работать?! Что я лошадь, что ли? – прыснул от смеха Куницын. В поддержку другу захихикал и Петров. – Остался всего месяц для отдыха и вместо этого начать горбатиться… Ну спасибо! Предложил… А с чего это вы решили дурью маяться?
- Тяжелые жизненные условия, - нехотя пояснил Киселёв, - обмельчание финансовых потоков.
Петров, как всегда, не преминул при этом выдать новое изречение:
- Единственное к чему может привести труд - это лишь к двум квадратным метрам на кладбище; и единственное, что можно заработать, горбатясь на других - это геморрой, радикулит и нервные расстройства, - сообщил он непросвещённым товарищам, закатив глаза к потолку.