Впрочем, Амэт, испытывая чувство вины и страха перед родителями Рэмира, предпринимал множественные попытки, чтобы пробудить в нём интерес, но натыкался на стену тишины, презрения или насмешек.
-Разве не хочешь познать ты тайны природы? – вкрадчиво спрашивал Амэт.
-Когда постигаешь тайны природы, жить неинтересно. А так – мир полон чудес и неожиданностей, - зевая нарочито, отвечал Рэмир. В это же самое время, за соседним столом Клетес погружал в кипящее зелье все новые и новые коренья. Это зелье он решил составить сам. Амэт поглядывал, чтобы предостеречь, в случае чего, ученика, но пока все было тихо.
Тогда Амэт заходил иначе:
-Разве не хочешь ты пойти по стопам родителей и своих славных предков, что всегда служили Цитадели?
-Всем легко идти по протоптанной дороге, - отзывался невыносимый ученик, - а проложи-ка новую, а?
В это время Клетес переводил рунические символы, а Амэт краем уха слушал его бормотание, едва-едва касаясь мыслями слов Рэмира. Он понял, что отказ, но какого рода отказ – это было уже ему неважно. Да и зачем, когда рядом такой талантливый ученик?
Но приходилось для очистки совести снова искать слов Рэмира. И Амэт пробовал, зная, что надо пробовать:
-Разве не хочешь ты власти, силы, всеобщей любви?
-А откуда они придут, если я пойду по проверенной дороге? Король возносит советников из Цитадели, но легко меняет их. Это слава, но слава краткая. Это не любовь, это страх. А я хочу быть незаменимым.
В это время Клетес пытался поменять формулу одного заклинания и мысли Амэта устремились к гениальности и упорству этого ученика, а не строптивца.
-Разве не хочешь ты остаться в истории? Не хочешь быть гордостью дома?
-гордость дома меня не осчастливит. А страницы в истории можно и переписать.
Здесь Амэт обычно сдавался и докладывал потом родителям Рэмира с равнодушием:
-Не желает, ничего не желает!
Родители мрачнели. Их сын грозил позором славному роду, где все, как один, отличались блестящей магией и служением в Цитадели.
***
В редкие же встречи родители пытались заставить своего сына следовать их примеру и их совету. Начинали с гордости:
-Ты – потомок древней крови, неужели ты позволишь посрамить свой род?
-Придётся, - вздыхал Рэмир.
И тогда они продолжали шантажом:
-Мы отречемся от тебя, если ты не пройдешь экзамен в Цитадель!
-А может быть того…сейчас? – предлагал Рэмир. – Ну, чтобы я вас не позорил…
Но он был единственным наследником и такая наглость легко вгоняла в ступор семью. И тогда начиналась, после отхождения от такой дерзости, атака на чувство вины:
-Мы стольким пожертвовали, столько вынесли…
-Я вас не просил, - пожимал плечами Рэмир.
Пытались подкупить:
-Если ты станешь заниматься, можешь жениться на любой девушке, не взирая на ее происхождение и полезность.
-А если вы от меня отречетесь, я могу еще не то сделать, - справедливо замечал сынок, и добавлял, - а пока я еще ваш сын, замечу, что наш род – Неподкупный и меня оскорбляет ваша попытка к договору!
Родители переглядывались, а после наседали на Амэта:
-Повлияйте на него!
-Вы обязаны. Вы для того, чтобы обучить нашего сына!
-Обучить можно того, кто сам того желает, - Амэт разводил руками. – Через несколько дней экзамен перед магическим Советом, перед всей Цитаделью.
-То есть, вы ничего не можете сделать?
-Сделать можно, когда есть что делать! Здесь остается смириться.
Сам Амэт не желал долго разговаривать с родителями строптивца. Гораздо больше его занимала мысль о Клетесе, который сегодня выкинул забавную штуку: он принес стеклянную бутылку, в которой запечатал маленький кораблик с командой. Команда была живой, просто маленькой, и даже немного плескалось море…и маленькие люди бегали по маленькому кораблю, кричали. Настоящий пейзаж магического искусства!
Клетес предложил:
-Разгадайте заклинание, учитель!
И Амэт, взявший с усмешкой бутылку, вдруг посерьезнел, не угадывая чар. И вот над этой загадкой бился его ум, а ему пытались выговаривать родители строптивца, который вообще не желал обучения!
***
Гром грянул до экзаменов. Оставалось три дня, когда к Амэту пожаловал Глава Магического совета – Ливий, маг насквозь мудрый, добродетельный и вдумчивый. Амэт даже растерялся от такого почтенного визита и потерялся во всех приветствиях и вежливостях, но Ливий неожиданно его успокоил: