«Не тупи! Будешь зажиматься — отпугнешь!»
Я аккуратно поднялся со своего места, и приблизился, легонько подтолкнув Лизу назад, прислонив ее к краешку стола, м помогая ей примоститься, поддерживая за… да, именно за попу. Освободил одну руку, осторожно проводя по ее плечу, опускаясь на правую дыньку, а затем и ниже, по упругому животику, который еще больше напрягся, на коже проступил небольшой рельеф… Животик словно только ждал прикосновения, потому что он втянулся, отодвигаясь от полотенца, и открывая путь дальше и… глубже. В конце концов, моя свободная рука опустилась на ногу девушки практически до колена, и вернулась обратно, скользнув под полотенце.
Кожа ног была идеально гладкой, а между ними казалась просто бархатной и нежной, без единого волоска. А сама заветная долина была набухшей и очень влажной, и скользкой. Я был прав, нижнего белья на ней не было. И когда я пару раз скользнул по поверхности пальцами, в ответ услышал глухой стон, зубки девушки впились мне в губу, а пальцы крепко обхватили моего дружка, едва не впиваясь ногтями.
И тут я сделал глупость. Выскользнул языком из ее губ, и наклонил голову, чтобы коснуться губами груди. Девушка вдруг вся напряглась, замерла, на пару секунд задрожала всем телом, а затем, словно очнувшись — резко отстранилась, глядя на меня перепуганными глазами.
— Какого хера ты творишь, Яромир! Стой! — она отбросила мои руки, начала отстраняться, запахиваясь и закрываясь полотенцем. — Не лапай меня! Я тебе не разрешала! Извращенец!
— Я… погоди, я ничего… прости… Что я сделал не так?
— Пусти! Я не хочу! Убери руки! — она оттолкнула меня и спрыгнула со стола, подхватила телефон и на слегка дрогнувших ногах выскочила с кухни прочь.
В моей голове раздался разочарованный вздох, и громкий ехидный смех Малиссы прокатился эхом.
«Ну ты и…! Я же тебе ее буквально преподнесла на блюдечке! Не отпускай ее!»
— Ну нет уж, спасибо удружила! — я схватился за голову. — Пи***… Завтра она маме расскажет и мне хана. Как я теперь ей в глаза смотреть буду!
«Ты о чем сейчас?»
— Блин, да ты же… я же ее чуть не изнасиловал! Она явно не собиралась этого делать, а ты…
«Да уж… никогда не думала, что опущусь до того, чтобы учить человеческого отрока таким простым вещам, как согласие молчанием и языку тела… Какое изнасилование, тормоз! Да она же сама тебя там чуть не разложила на столе! И поверь, она хотела этого куда больше тебя. Уж я-то знаю о чем говорю…»
— Ты — демон. Демонам верить нельзя. Не знаю, что ты там задумала, но…
«Какой же ты тупой, — разочарованно выдохнула демоница. — Сделай-ка вот что. Подойди к двери в ее спальню, прямо сейчас.»
— Зачем? Ты хочешь, чтобы я встрял в дерьмо еще глубже?
«Я не сказала вломись в ее спальню. Я сказала — подойди к двери. Прямо сейчас. Ничего сверх.»
Неуверенно пожав плечами, я двинулся по коридору на второй этаж крыла персонала, и остановился перед дверью в комнату Лизы.
«Прижмись ухом к двери и прислушайся».
Я послушно выполнил, простоял так минуты полторы, но ничего не услышал.
— Ну и к чему это?
— Совсем ничего не слышишь? — ухмылялась она.
— Нет. Ты же слышишь то же что и я.
Малисса немного помолчала, а потом выдала:
— Дверь слишком плотная. Ладно, попробуем кое-что. Закрой глаза и расслабься. Прислушайся к себе.
Я снова пожал плечами, прижался к двери, закрыл глаза и сосредоточился. Моя правая рука сама по себе легла на поверхность двери, касаясь кончиками пальцев. А левая сжалась в кулак и прижалась к моему лбу большим пальцем. С губ сорвались странные незнакомые и непонятные слова., и…
В следующий миг я едва не вскрикнул от неожиданности. Дверь словно стала прозрачной, бесплотной, резко приблизилась и проскользнула сквозь меня. Илия сквозь нее. Показалось, что я очутился по ту сторону, в комнате. И словно попал в сюжет взрослого кино: Лиза, полностью обнаженная лежала на спине, откинув голову, ноги приподняты и широко раздвинуты, одной рукой она обхватила свои необъятные апельсинки, играясь, а пальцами второй словно перебирала гитарные струны… внизу. Все это действо сопровождалось тяжелым дыханием, тихими попискиванием, издаваемыми широко открытым ротиком и глазками, сведенными вместе, словно у нее развилось косоглазие. Звуки чередовались попеременно со словами, смысл которых до меня дошел не сразу:
— Ярик… Яромир, не смей! Извращенец… мелкий! Отпусти, скотина! Я… не… не!.. Как ты смеешь… Нет… не отпускай! Не смей останавливаться! еще… ну же…
Я застыл от удивления, медленно переваривая и осознавая, что именно сейчас наблюдаю, а в моей голове громко и победоносно-заливисто хохотала довольная собой демоница.