Кусао тоже медленно кивнул, направляясь за своими учениками. Аки проводила их задумчивым взглядом, и когда последний пропал из виду, повернулась ко мне со страдальческим и каким-то злющим выражением лица.
— А теперь — рассказывай мне! Что это за дерьмо, которое ты против меня применил! Кто и где тебя научил такому? И как этому противостоять? — ее глаза полыхали бешеными огоньками, а рука все еще цепко сжимала мою ладонь.
Я слегка опешил от такой разительной перемены в ее тоне, но потом оправился и уточнил:
— Ты сейчас про что?
— Не притворяйся! — зло прошипела она сквозь зубы. — Это странное ё-дзюцу, которое давит, путает, обволакивает отчаянием, заставляет пугаться и словно вытягивает из тебя силы! Что это за дерьмище! Кто ты вообще такой, Яромир Харт?
Я подвис, переваривая услышанное. Так вот, как действует это заклинание. Не настолько прямо, как другое, оглушающее, а словно исподволь… Но похоже оно даже эффективнее, чем оглушение. Хотя опять же, это Аки так описывает. Против других оно работало по разному, вон, сестру Петровича вообще собака за ж… в смысле за ляшку тяпнула. Надо будет изучить его тщательней и в более располагающей обстановке.
— Отвечай! — зарычала Аки, сделав шаг вперед, и вскрикнула, наступив на ушибленную ногу.
Нифига ж себе, похоже и правда вывих или травма! А я уже подумал было, что так она просто мое внимание отвлекала. Но въевшиеся в мою голову рефлексы перебороть не так то просто: от ее вскрика во мне что-то сжалось, и я недолго думая шагнул вперед, поддержав ее за руку, чтобы не дать упасть. Девушка поморщилась, но не отвернулась, продолжая сверлить меня злобным взглядом.
— Присесть не хочешь? — насмешливо спрашиваю отпуская. — А после так уж и быть я поотвечаю на все твои вопросы, на какие смогу. Если вежливо попросишь…
Девушка снова попыталась наступить на ногу, поморщилась, отвела взгляд.
— Что это такое, я тебя спрашиваю!
— Вывих наверное, — пожимаю плечами.
— У меня не бывает вывихов! Просто не может быть! НЕ МОЖЕТ БЫТЬ по определению! -практически прокричала она мне в лицо, а я посмотрел на нее как на больного, но все еще любимого ребенка.
— Аки, вывих может быть у кого угодно, ты уж прости, но человеческое тело хрупко по определению, неосторожно поставила ногу — и все, привет. А ты там такие кульбиты выписывала…
— Заткнись, — прошипела она, оглянувшись по сторонам. Её взгляд упал на стопку сложенных один на один татами, и она захромала, пытаясь доковылять до них.
А я, поддавшись внезапному порыву шагнул вперед, нагнулся и подхватил девушку на руки, направляясь к импровизированному возвышению.
— Ты что творишь! — зашипела-зарычала она, вся сжавшись словно натянутая пружина. — Отпусти! Поставь! Меня! На пол! Немедленно!
Ее рука снова легла мне на горло, слегка сдавливая трахею, но вот что странно — сама она вела себя спокойно, всем телом при этом не вырывалась, и даже не брыкалась, хотя смогла бы неслабо звездануть мне или заехать промеж ног — тело у нее судя по ощущениям — тренированное, крепкое!… а кожа неожиданно нежная и гладенькая. А еще от нее вкусно пахнет каким-то слабеньким мускусом и почему-то… лесом или хвоей.
— Вот скажи, как ты не устаешь быть такой стервой? — с нотками пофигизма интересуюсь, практически добираясь до заветной возвышенности. — Если хочешь придушить — валяй, а нет так хватит шипеть и трещать как гремучая змея, — достигнув своей цели я аккуратно ссаживаю Аки на кучу татами, и она послушно скользит, словно нехотя отпускает мою шею, и убирает… вторую руку с моего плеча, за которое, как оказалось она аккуратненько держалась. Когда только успела положить.
— Я не просила тебя помогать! — гордо вздернула носик она, и ее глаза словно налились какой-то краснотой почти под стать волосам. А еще я заметил, как у нее снова порозовел кончик ушка, выглядывавший из-под каскадом свисающих прядей волос.
— Ну да, еще бы ты попросила… как же, вся такая из себя крутая, и резкая как…
Я благоразумно не стал заканчивать фразу, потому что глаза Аки подозрительно сузились.
— Давай сюда свою раненую ногу, — я присаживаюсь рядом, и делаю приглашающий жест рукой. — Посмотрю, что там…
— А больше тебе ничего не… дать? — Очередной брезгливо-скептический взгляд и я так и задержал руку на полдороги, не рискуя взять ее за ногу без спроса.