— Пошла вон, дура! — ору я на служанку я. — Аки, поднимай тревогу! Китсу в беде!
Сереброволоска смотрела на меня каким-то странным чуть ли не влюбленным взглядом, улыбалась, словно происходящее ее забавляло.
— Почему ты еще в дверях, Ярю-мир? Иди сюда, присядь рядом со своей госпожой…
На долю секунды рыжая зависла, потом полезла в карман, доставая телефон, и в этот момент сзади за горло ее схватил Гэнто.
— А ну не рыпайся, шлюха из Akagane!
Аки вцепилась в его руку, но у ее горла сверкнул черный стальной клинок, и девушка застыла.
— Дернешься убью! Ты! — он рыкнул на меня. — Отошел от двери, или я ей башку отрежу!
Удивление на лице девушки тут же сменилось растерянностью, а потом — каким-то запоздалым и обреченным пониманием. Она словно от безысходности убрала руки и развела их по сторонам.
А вот мои руки тряслись, адреналин буквально зашкаливал. Медленно развожу руки по сторонам, словно в жесте «сдаюсь», потом осторожно выставляю палец правой перед собой, указывая точно на Гэнто, и тряся рукой, словно угрожая:
— Ты сейчас совершаешь большую ошибку, Гэнто! Отпусти ее, и сдайся, тогда все кончится хорошо! Последний твой шанс!
Мой указательный палец был направлен точно в лоб верзиле, и на лице Аки проступило понимание. Да, да! Молодец, правильно думаешь!
Гэнто расхохотался, словно я сказал что-то крайне забавное.
— Ты понятия не имеешь, кому угрожаешь, щенок, подобранный с помойки!.. быстро, отошел от двери! Или отрываю ей башку!
— Хорошо, хорошо! Я только хотел сказать, что… veritas abscondit, lux tace! Аки, сейчас!!
Его взгляд остекленел, а девушка уже сама все поняла, тут же перехватив безвольную руку верзилы, вывернула нож и толкнула его рожей в траву. Заломила руку, усевшись сверху. Отодвинула рукав, глянув на свои фирменные часы, словно было важно именно сейчас запомнить точное время.
Фух. Я почти уже расслабился, будучи уверенным, что все позади но, как оказалось, очень зря…
Вторая, свободная рука лежащего мордой в газон Гэнто неожиданно пришла в движение. Словно у резиновой куклы — у которой суставов нет, а конечности гнутся во все стороны — правая рука размахнулась за спину от пола и двинула Аки по лицу. Девушка отлетела как пушинка. Руки Гэнто уперлись в землю, оттолкнулись и… он поднялся на ноги — прямо с пола, без промежуточного становления на колени и прочего — словно гравитация не имела над ним никакой власти. Послышался хруст костей и треск одежды, которая буквально разрывалась под натиском изнутри… Тело верзилы словно распухало и раздавалось вширь, руки обрастали буграми мышц, как и ноги, которые становились толще, а стопы — массивнее. Обувь расползлась по швам, наподобие коньков у волка из известного мультика.
Вот же срань! Это еще кто такой мать твою! И самое страшное в том, что оглушение на него не подействовало! Я снова выбросил палец вперед, повторил слова заклинания… это затормозило его ровно на две секунды. А потом чудище тряхнуло головой словно отгоняя муху.
— Ха! Психосоматическая блокада! Неплохо, мелкий недоносок! — проревел нечеловеческий и какой-то шепелявый голос. — Ты меня заинтересовал! Теперь ты тоже станешь моим трофеем! Мне очень любопытно, что это за техника и где ты такому научился…
Где-то справа послышались окрики — из-за кустов появилось четверо японцев в костюмах и с пистолетами, направленными на чудище. Раздался выстрел, еще один и еще…
Но этой потусторонней твари похоже все выстрелы — что комариные укусы. Он полуприсел к земле, резко оттолкнулся и взмыл в воздух, словно большая лягушка. Одним махо перелетел расстояние больше двадцати шагов, приземлился точно около двоих охранников, и раскинув руки в стороны одним ударом разметал их как кегли. Потом поднял третьего, и швырнул в четвертого — и последнего охранника. Вот и все, все четверо валялись без сознания, а тварь снова развернулась и потопала на меня. Глаза Гэнто — уже не человеческие, большие с крестообразным зрачком налились каким-то пурпурным свечением радужек.
— Ты будешь отличным экземпляром в мою коллекцию, — пророкотал он. — Иди сюда, сосуд… И перед его лицом засветился причудливый огненный круг, по ободку которого затанцевали неизвестные символы. Мать твою, это тоже какая-то магия!
— Veritas abscondit, lux tace!
Тварь застыла но лишь на мгновение, встряхнув мордой. И на этот раз восстановление заняло у нее меньше секунды.
— Не выйдет! Это сработает только на людишек! Против меня бесслмысленно! А теперь ты — мой!
А я начал чувствовать жар у себя в районе грудины. Как раз в том месте, куда меня ударил кинжал ублюдка Лусиано. Ощущение было такое, словно старая рана открылась, и из нее вытекает сама жизнь. Словно что-то выпивает из меня все тепло и кровь, а на ее место в рану проникает что-то темное, тусклое отвратное.