— А закончилось ли?
Я повернул голову встретился взглядом с другом. Его глаза бегали по сторонам словно у затравленного зверя.
— Закончилось, — отрезал я спокойным уверенны голосом. — Поверь. Хватит хандрить. В тот день под мостом было страшно. И после — чуть-чуь…
— Чуть-чуть? Да я там чуть сдох, думал уже все, хана, ща нас в бетон закатают… А что закончилось… Да ни хрена, Ярик! Ну хорошо, вытащили нас оттуда Сирогане, кинули нам подачку… а дальше что? Насколько я понял — они просто взяли на пушку этих бандитосов, нас забрали… А что помешает им снова нас сцапать? Или просто грохнуть втихаря? Нас же не будут вытаскивать постоянно, или охранять…
— Расслабься. Не сегодня-завтра до родителей наших дорогих одноклассников доведут информацию, что не стоит разрешать отпрыскам творить беспредел. Мне это пообещал… один очень влиятельный человек. Такие как он словами не шутят.
— Кто? И главное, как это обеспечат? А если ты снова выйдешь в сортир, тебе мешок на голову и…
В этот самый момент двери аудитории распахнулись и завалились четверо из семерки, с которой я недавно имел дело, включая самого Йена.
— Бл… накаркал, — выдохнул Леха, а я спокойно проследил взглядом, как кореец молча заходит, оглядывается, замечает нас, кривится и идет в противоположный конец аудитории.
— Ну вот. Видишь? Не полезут они больше.
— Странно… Неужели и правда отстали?
Леха внимательно наблюдал за Су Йеном и его прихлебателями, а я просто их игнорил, просматривал сообщения в соцсети, кому-то отвечал, что-то просто закрывал — отмечал прочитанным.
— Нет, не отстали… — тихо и как-то обреченно проговорил друг, явно напрягаясь.
Я повернулся в нужном направлении и убедился, что все четверо идут прямо на нас, а на роже корейца блуждает какое-то непонятное выражение, словно он… похоже, он что-то задумал. Интересно!
— Ярик, давай свалим… — тихо проговорил Леха, но я отрицательно покачал головой.
— Нет. Они как шакалы: побежишь — накинутся всем скопом. Бежать нельзя. Если ты мне доверяешь — сиди прямо, на уверенных щах. И покажи, что не боишься. Думаю, им еще ничегошеньки не успели сказать их семьи, но к вечеру их очень расстроят новости…
Йен между тем обогнул пару проходов, приблизился и застыл шагах в трех от меня. Я щелкнул телефоном, сунул его другу «на подержи», и развернулся к оппонентам.
— И? — спрашиваю спокойно, словно продолжая незаконченый разговор, сложив руки на перед собой и аккуратно приготовил жест для оглушения.
— Я тут подумал, — лениво протянул кореец, вернув себе на лицо такую знакомую противную ухмылку, но я резко его перебиваю, не дав договорить:
— А, да? Поздравляю, наконец-то! И как, удачно получилось?
— Что — получилось? — слегка растерялся тот.
— Ну что что… подумать! Ты говоришь — «я тут подумал»… а мы с тобой оба знаем, что у тебя с этим большие проблемы, и не всегда получается думать, прежде чем херню творить…
И СУ Йен нахмурился, а как до него дошел смысл сказанного — у него чуть с ушей пар не пошел. В аудитории опять повисла тишина, только возле окна послышался тихий женский смешок. И в такой тишине он прозвучал как звон колокольчика.
— Ты что, возомнил себя бессмертным? Ты, бомжара, настолько поверил в собственную неуязвимость⁈ Из-за этой сраной побрякушки? — он кивнул на значок. — Я тут навел справки… такую штуку просто так не получишь. И за бабки не купишь, а у тебя так их вообще нет! Значит, или ты ее на коленях вымолил у этой… — он замялся, очевидно не рискнув наградить эпитетом Китсу, и от меня это не укрылось, — либо — что еще вероятнее — нашел значок, или спи****… В любом случае — ты блефуешь, как тогда с камерами в доме Градова…
Я нахмурился, соображая и прикидывая, где мог проколоться по поводу блефа с камерами. Я точно ему не говорил, Денис тоже вряд ли рассказал бы… как он узнал⁈ Но с другой стороны — да какая разница!
И Су Йен между тем наблюдал за мной очень внимательно, и моя реакция на инфо о камерах и легкое замешательство — от него не укрылись. Он еще больше уверился в своей правоте, и на его лице появилась хищная ухмылка гиены.
— Так я и думал! Неужели ты надеялся напугать меня таким тупым блефом? Я тебе не лох с помойки, чтобы меня так легко развести!
И он уже уверенно схватил меня за грудки, поднимая со скамьи.
Первой моей мыслью было оглушить его нахрен и вышвырнуть из аудитории как куль с г… фекалиями. Второй — повторить трюк, которой я на этом самом месте уже провернул с Никеасом: припереть его башкой к стене и острый предмет в глаз… Но потом рассудил более здраво. Не дергаясь и не делая резких движений, спокойно уточняю: