— Ну же… — выдохнула она, подтягивая меня ближе. — Перестань издеваться, я же сейчас с ума сойду… дав…ай… ах… боже… — в этот момент я уперся в ее влажную пещерку, готовясь наконец исследовать все ее закоулки.
«Эх, малыш, — раздался в голове знакомый, разочарованный и такой раздражающий сейчас голос. — Похоже, что ты никогда не научишься…»
От неожиданности и раздражения я едва не зарычал вслух.
«Блин, ну почему ты так невовремя!» — я буквально швырнул в демоницу мысленную волну раздражения, и постарался сделать ее потяжелее.
«Я всегда вовремя, — был ответ. — Особенно последний раз, если бы не я — ты бы стал обедом и инкубатором для весьма мерзкой твари… а сейчас — я тем более вовремя. Уступи мне десять минуток с этой девочкой, а?»
«Да ты сдурела!» — зашипел я, стараясь, чтобы Маша не заметила моей заминки, гладя такое податливое стройное и гибкое тело, которое изнывало от нетерпения и умоляло не медлить.
«Вспомни, ты мне обещал выполнить три мои просьбы. Это вторая. Просто отступи ненадолго и останься наблюдателем… не пожалеешь. обещаю…»
«Ну нет…»
«Ты значит получил ослепительный оргазм и яркое воспоминание, а для девочки напрячься жалко? — вдруг упрекнула она, и я подвис. — Посмотри на нее — вон как расстаралась для тебя, бедняжка… Уступи мне на 10 минуток, даю слово, благодарить будешь! А она так вообще… »
«Хрен с тобой. Но не смей ее обижать!»
В моей голове раздался довольный и победный смех, я почувствовал, как тело наливается чуждой силой. Руки легли на лобковую часть девушки, большой палец медленно провел по краю вверх-вниз, опустился глубже, слегка проникнув и на его кончике осталась изобильно подтекшая влага.
— Скажи мне, милое дитя, — услышал я свой и одновременно не свой, вкрадчивый голос. — Ты готовы отдаться мне целиком? Раскрыться полностью без остатка?
— Да…
Моя рука нащупала ногу девушки и подняла повыше. Поднесла к моим губам ее большой пальчик. Демоница медленно обхватила его, поместив в рот, дразня языком, при этом проникая в Машу уже моим причиндалом вместо пальцев. Губы девчонки раскрылись, потянулся тихий тоненький стон, почти на грани ультразвука, глаза закатились, а тело задрожало. Демонесса не тропилась засадить ей, а проникала медленно и уверенно, скользя вперед-назад, при этом не забывая облизывать пальчики ноги Маши. Даже я уже не выдерживал, хотел перехватить контроль и…
Машины руки зашарили вслепую, словно пытаясь нащупать меня, схватить и сжать, запустить в меня ногти, но в ее доступности моих участков тела не было.
— Садист… — выдохнула она. И тогда она просто впилась ногтями в гамак, послышался трест — толи ткани, толи ломаемых ногтей.
Малисса напирала, делая несколько обманных неглубоких движений и щекоча моим приятелем девушку в самой нежной части, не выпуская из губ пальчики ноги, а маша бессильно скулила, рычала и тщетно старалась дотянуться хоть куда-нибудь. Наконец, она задышала часто, задрожала всем телом, словно схватила приступ эпилепсии, и откинулась бессильно на гамаке.
— Ты… — она так и не могла выровнять дыхание, а тело еще подрагивало остаточными точечными рывками. — Ну сейчас ты получишь!
Она соскочила с гамака, рванула меня за руку следом, толкнула на коврик, на котором встречала меня на крыше. Упала на колени и решительно прошлась языком по всем чувствительным местам. Проверила меня на «твердость духа», азартно улыбнулась.
— Тебе хана! — торжествующе пискнула она и рывком меня оседлала.
«Ну вот, другое дело! Теперь можешь и расслабиться!» — хихикнула Малисса.
Маша оказалась ненасытна. Дважды она наседала на меня, вращая своей гибкой талией и влажно хлопая своими бедрами о мои. Вцепилась мне в волосы, прижав к своим упругим бугоркам, и стараясь заставить меня едва ли их не проглоить. Казалось, ее животик и грудь застыли неподвижно, а попа и ноги жили своей отдельной жизнью — тело изгибалось в талии и ускоряло движения. Перед финишем она каким-то волевым усилием сжимала внутренние мышцы, что усиливало эффект, и несколькими рывками добивала нас обоих, после чего расслаблялась и бессильно скатывалась по моему телу на коврик, ритмично вздрагвая. Мы отдыхали минут пять и все повторялось. После третьего такого раза она обессиленно упала рядом, закатив глазки…
— Только ничего не говори, — прошептала она, глядя в звездное небо. — Просто обними и побудь рядом немного, прежде, чем ты уйдешь опять надолго… Или если хочешь — возьми меня еще… и кстати, тебе не говорили, что ты действуешь как наркотик?