С другой стороны… а какая мне теперь разница? Через двадцать девять дней мне будет все равно, пусть хоть в тюрьму засадят, или на казнь отправят. Демон в любом случае не даст себя убить, а когда он присвоит мое тело…
«Что, уже готов сдаться? Ты прав, зачем, собственно, тянуть, спрашивается. Уступи мне это тело сейчас, и я быстро справлюсь с проблемой».
— Отстань, шизофрения, — буркнул я. — Твое время еще не пришло.
«Как знаешь. Но если что, я всегда готова, только позови».
Не слушая звучащий в голове голос, я медленно опустился в кресло у окна, рядом с журнальным столиком, на котором помимо рамки с фото и чахлого фикуса стоял графин с темной жидкостью и пара бокалов под виски. Проигнорировав бокалы, я открыл пробку и сделал несколько глотков прямо из горла, а затем закашлялся — напиток оказался очень крепким. Перед глазами все поплыло — алкоголь пополам с проступившими на глазах слезами превратили обзор в сплошное мутное месиво. Зато страх постепенно отступал, уступая место спокойствию и расслабленности.
Как ни странно, вместо того, чтобы начать путаться в своих мыслях — я почувствовал, как в голове наоборот прояснилось. Я сделал глубокий вдох, огляделся вокруг. Задумался.
Итак, что мы имеем? Дом был пустым, да это и не удивительно, с учетом того, что старый Лусиано огородил купленный особняк высоченным забором и жил затворником, ни с кем не общаясь, и никого вовнутрь не пуская. Насколько я знал, родичей у него тоже не было, за все время никто ни разу его не навещал. Значит, по крайней мере сразу его не хватятся. Главную опасность представляет только мое отсутствие дома достаточно долго, чтобы мать заявила в полицию, а те в свою очередь пришли сюда опросить Лусиано. Поэтому, нужно возвращаться домой как можно скорее. Сидеть тихо как мышь под веником. Осталось придумать, где я пропадал эти два дня, как получил эти раны на груди и как вообще выжил… Хотя стоп. Рана…
Я пощупал свою грудь. Рана отсутствовала, кожа груди была идеально чистой. Похоже демон исцелил опасную рану. А вот на гематому на лице — не расщедрился. Но уже легче по крайней мере. Осталось придумать, что случилось со мной и моими шмотками…
А, собственно, чего тут думать? Самый надежный вариант — он же самый простой и логичный. Завис после универа у одногруппников, пригласили на днюху, попал на вписку, там надрался, шмотки и телефон украли… Вполне себе рабочая легенда для матери, да и для любого слишком любопытного чела вполне сгодится.
Кое-как поднялся на ноги, прошелся по всем комнатам первого этажа, чтобы опустить и подкрутить везде жалюзи. Нашел возле входа на крючке брелок с ключами и встроенным ДУ электронных замков ворот. Хотел было уже выйти на улицу, но бросил взгляд на себя в зеркало и передумал. Вместо этого, поднялся на второй этаж, в спальню чертова сектанта, и порылся в шкафах на предмет каких-нибудь шмоток, которые решил позаимствовать. На одной из полок помимо старых брюк и футболок явно слишком уж большого размера — неожиданно обнаружились скомканные и утрамбованные в пакет джинсы и спортивная куртка, пропахшие старьем, видимо принадлежало это все кому-то другому, но по крайней мере одежда была неброских цветов, и всего на размер больше моего. Здесь же, в ящике стола обнаружился и кошелек с банковскими картами, правами, и плотной стопкой пятитысячных купюр. И пистолет, к которому потянулась было рука, но я ее сразу одернул.
Подавив желание хапнуть сразу всю пачку денег, я аккуратно вытащил одну купюру, остальные вместе с кошельком оставил на месте. Вместо парадной двери — воспользовался черным ходом, выводящим на задворки, узкий переулок, в конце которого стояли в ряд мусорные баки, где складировали мусор сразу с нескольких домов в ожидании, когда его вывезут.
Ключи и брелок замотал в старый пакет и запихнул в узкую щель между электрощитом и забором дома Лусиано, повыше. Заткнул еще охапкой старых опавших листьев, собранных у обочины, и, убедившись, что меня никто не видел медленно двинулся по дороге. Окружными путями добрался до автобусной остановки, а от нее уже медленно и пошатываясь побрел домой.