Вокруг было тихо и безлюдно, что и не удивительно — на небе темным-темно, сверчки стрекочут, только где-то вдалеке немного светлеет полоске предвещающая наступление рассвета. Проезжающая мимо машина немного притормозила. Увидев характерную расцветку и выключенную мигалку на крыше, я вздрогнул. Как назло — полицейский патруль. Стараясь вести себя максимально естественно — мельком глянул в сторону авто, не сбавляя при этом шага и двигаясь дальше. Окно с моей стороны приспустилось, и в левую скулу ударил свет фонарика.
— Эй! — позвал меня страж порядка. — Чего гуляем так поздно?
— Да вот, вечеринка у друзей не задалась… домой возвращаюсь… — отвечая я снова повернулся к полицейским лицом, и свет фонаря подсветил бланши и гематому на щеке. Полицай присвистнул.
— Вот это я понимаю, не задалось… а ну стой! Зовут-то как?
Я обреченно остановился, и, выдохнув, сквозь зубы ответил…
Не прошло полтора часа, как я оказался дома. И да, я был прав, маман успела поставить на уши все окрестные больницы, морги, и естественно полицию чаша сия не минула. На меня выдали ориентировку, и первый же патруль доставил меня в участок, а еще через пятнадцать минут мама подписывала документы, готовясь меня забрать.
— Между прочим, мне уже восемнадцать, — буркнул я, прикрывая глаза.
— Согласно документам, вам исполнится восемнадцать только через три дня, поэтому для нас вы еще несовершеннолетний.
— Там ошибка. Фактически мой день рождения был пять дней назад…
— На вашем месте я бы не слишком хорохорился: ваш внешний вид и состояние алкогольного опьянения формально несовершеннолетнего — лишний повод проверить ваших так называемых университетских приятелей, — пригрозил полицейский.
Я заткнулся, решив не переигрывать, чего доброго, и правда начнут копать, поймают на вранье, и… не, ну нафиг. Тем более, что в универе у меня не то, чтобы приятели, хороших знакомых можно пересчитать по пальцам.
Дом, в котором мы с мамой жили последние лет пять — представлял из себя большой четырехэтажный коттедж в довольно известном элитном коттеджном поселке. Это был большой, красивый особняк, обширная ухоженная прилежащая территория, с двумя бассейнами, садом, небольшим зеленым лабиринтом, небольшой хвойной лесопосадкой. Зимой, когда все вокруг покрывалось снегом особняк начинал смахивать на резиденцию деда мороза, а летом — на загородный дом отдыха. На учебу тебя отвозит и провозит водитель на авто, а на праздники можно устроить пикник на природе далеко не отходя. Казалось бы, жизнь удалась, чего еще нужно для счастья? На самом деле не все так радужно.
К сожалению, дом принадлежал не нам. Ну то есть не нашей семье, в которой состоим только мы с мамой. Мама работает здесь горничной, а дом принадлежит ее работодателю — Петр Петровичу. Стареющий успешный бизнесмен, который в лихие свои года умудрился сколотить капиталец, и успешно переквалифицироваться из нового русского с сомнительной репутацией в относительно честного предпринимателя, и при этом смог не загреметь за решетку.
Надо сказать Петр Петрович и его жена на поверку оказались хорошими людьми. Маму не обижали, платили хорошо, предоставили нам две отдельные комнаты в личное пользование в крыле для персонала (как впрочем и другим проживающим здесь сотрудникам в лице хмурого охранника Димы и престарелого садовника Юрия Сергеевича, и еще одной горничной — пышногрудой зеленоглазой блондинке лет двадцати трех по имени Лиза).
Пока я учился в школе — Дима, выполняющий обязанности шофера отвозил меня на учебу и забирал вместе с младшим сыном Петра Петровича. Ничего не поменялось, когда мы оба доросли и до универа. Сына его, кстати, звали Денисом и отношения с ним как-то не заладились еще со школы. Он не упускал случая чтобы меня поддеть, отпустить колкость, иной раз у нас едва ли до драки не доходило. В мою сторону прослеживались посылы классического буллинга, пусть и в облегченной форме. Конечно, его отец не одобрял такого, но не будешь же бегать жаловаться при каждом удобном и неудобном случае.
И когда мы перешли в универ — наша взаимная неприязнь только усугубилась. Вокруг Дениса сразу образовалась компания единомышленников, считающих себя хозяевами жизни, и я, как и все мои одногруппники сразу же ощутили на себе всю полноту и последствия их нездорового интереса. Дениса и его дружков ненавидели все поголовно в универе, начиная одногруппниками и заканчивая даже некоторыми преподавателями. А из-за того, что привозили и забирали нас вместе — часть этой ненависти доставалась и мне. Наверное, поэтому я до сих пор не завел себе девушку. Хотя, будем честны — там и без Дениса обозревших хватает, чего только стоят эти номинальные дворяне — титул которых не дает ровным счетом ничего кроме пафосного звучания, а ведут себя так, словно вокруг все холопы да крепостные (которых не существует больше пары веков)…